Хатак прикидывал не долго.
- Нет!
- Эх, потрачу одну стрелу, так и быть, но с тебя потом десять! - Я натянул лук и пустил стрелу под оптимальным углом. Мгновенно сорвавшись, стрела унеслась к лесу. Сам я потерял её из виду где-то уже ближе к деревьям, но было совершенно понятно, что до леса она долетела.
- Э? - подслеповато щурясь, спросил молодёжь Хатак.
- Ага, дед Хатак - закивал головой Яр - точно долетела!
- Да, долетела! Ага! Сам видел! - зашумела остальная молодёжь.
Хатак пожевал губами.
- Легковата, как ты говоришь, стрелка, э?
Вот упёртый дед!
- При удачном выстреле шею косули пробьёт насквозь!
- Да? - Хатак задумчиво посмотрел на лук - Тогда учи!
Ребята зашумели, задвигались. Одобрение главного эксперта по всему летающему получено. Всё-таки авторитет в этом деле у старого перца был повыше моего.
А дальше я давал мастер класс, ну, насколько сам умел. Тут-то и стало понятно, для чего были нужны некоторые странные упражнения, которые я заставлял делать до этого. Естественно, классными стрелками ребята станут не скоро, но всё-таки глазомер, силушка, а главное мотивация первобытного человека дорогого стоит. Мне сильно придётся постараться, чтобы со временем быть с ними хотя бы вровень. Также быстро выяснялось, что лук не для Хатака. Не его это! За столько лет мышцы привыкли к совершенно другой динамике, и это уже не переделать. Но я не дал старому долго кукситься, продемонстрировал самострел. Вот тут другое дело! Тут мышцы не важны, а глазомер у старого мастера броска работает, как компьютер вычисляет! Ему побольше практики и Вильгельм Тэль обголосится от зависти!
Вечером, комфортно расположившись возле костра, я подводил вполне оптимистические итоги.
- Теперь, друзья мои, мы будем не только много кидать, но и много стрелять.
- Да! - Прихлебывая взвар из трав подтвердил Хатак - Много, много стрелять!
- А ты - я ткнул пальцем в Крука - будешь стрелять больше всех! Скоро мы соберём большой самострел и ты, под чутким руководством Хатака, изготовишь для него стрелы и будешь тренироваться из него стрелять. А когда ляжет снег, мы пойдём в степь и ты, Крук, как я и обещал, сам, собственной рукой убьёшь из него своего Большерога.
К концу августа, основная часть урожая была убрана, которого надо сказать было много. Погребок-то уже, считай, под самый верх забили, а ведь ещё не всё собрали. Решил я отправить экспедицию за слюдой, а за одно и кварца набрать посимпатичней. Так как дорога известна и вполне безопасна, отправились, в этот раз, Хват за главного, Яр и Крук. Пусть проветрятся вдали от неусыпного ока Хатака и шамана, с пользой для себя и для дела. Сборы были не долги, "навтыкали" им ценных указаний, да и поплыли они с богом. Я же должен был решить вопрос с Мадам. Уже пора, маленькие мадамки уже вовсю лопали мясо, как не в себя, а я всё тянул и тянул. Если она уйдёт сейчас, то шансы пристать, до зимы, к другой какой собачей стае вполне реальны. Это ведь не кобель, суку всегда примут. Но я всё же надеялся, что Мадам останется. Соле, конечно, была против. "Здесь ей хорошо, сытно и безопасно" - говорила она. "Не нам решать за неё, что ей хорошо - отвечал я - достаточно того, что мы уже решили за её детей!" А сам всё тянул и тянул . Наконец решился.
Когда я перехватил ножом ошейник, Мадам даже не дёрнулась, отойдя на пару шагов, она потянула воздух носом и грустно посмотрела в сторону землянки, где мы, предусмотрительно, спрятали Мод и Лили. Она всё поняла. Опустив голову, Мадам медленно потрусила в сторону леса.
- Мадам! - позвал я её. Она остановилась и обернувшись посмотрела мне прямо в глаза. Что было в этом взгляде я понять так и не смог! - Ну же, глупышка, не уходи! Останься, здесь твои дети, здесь тебя любят!
Мадам не двигаясь пристально смотрела в глаза, и только чёрная пуговка носа энергично шевелилась, стараясь запечатлеть запах странных и непонятных существ навечно.
- Ну же, Мадам!
Несколько раз, неуверенно, шевельнув хвостом, она тяжело вздохнула, а потом развернулась и потрусила к лесу. Мы молча смотрели за ней пока её силуэт не канул среди подлеска.
- Почему! Почему, дядя Пётр! - Соле повернула ко мне лицо, по её щекам ползли прозрачные слезинки.
- Наверное потому, что свобода для неё дороже куска мяса!
- Но как же её дети!
- Это страшный выбор, моё солнце страшный! Но всё же, Мадам не человек, она зверь. Мы не можем её мерить по своим меркам, не забывай этого.
- Почему?
- Потому, девочка, что человек самый несвободный из всех кто живёт на земле. Помимо того, что его ограничивает всё что его окружает он ещё и ограничивает сам себя.
- И это не ошейник?! - Серьёзно глядя мне в глаза скорее утверждающе, чем вопросительно сказала Соле.
- Конечно, моя умница, конечно . Есть ошейники куда прочнее кожаных. Честь, долг, любовь это правильные "ошейники", но носить их человеку бывает весьма нелегко. Но есть "ошейники" гораздо страшнее - жадность, завись, жажда власти, глупость. Иногда человек, который их носит, их даже не замечает, но бывает, что он их цепляет с радостью и носит с большим удовольствием.
- Свобода я никогда не думала о ней - задумчиво глядя в сторону леса, где давно растворился силуэт Мадам, проговорила Соле.
- Человек, как правило, начинает думать о ней, когда её теряет - криво усмехнулся я - но, зачастую к тому времени, бывает слишком поздно .
После недельного отсутствия вернулась лодка с ребятами. Дело было ближе к полудню, и мы с Хатаком сидели под навесом, когда за плетнём показалась голова Хвата. Одна! А где спрашивается ещё две? Стало слегка тревожно. Но глядя на невозмутимое лицо, уверенно подошедшего парня я успокоился.
- Хао Вождь и Великий шаман! Хао Главный Охотник!
Это что ещё за нереальный официоз? Кажется, я рано расслабился!?
- Что случилось? - опередил меня Хатак.
- Все в порядке, уважаемый Хатак. Все живы и здоровы, слава стихиям. Лодка цела, мы привезли и слюду, и цветные камни .
- Уф! Так какого хрена, ты, недоношенный долбодятел нас пугаешь - завелся Хатак.
- Погоди, старый! - Тормознул я его - Мне кажется, Хват не договорил. Ведь так?
- Да, Великий шаман, я привез ещё двоих людей! - Прямо глядя в глаза, твердым голосом ответил Хват.
- Вот как? Интересно?!
- Учитель, ты поставил меня главным в этом походе с правом решать, что делать, если возникнет неожиданная ситуация. Форс-мажор - сказал ты. Он как раз вот и есть - парень слегка замялся, но тут же собрался и твёрдо продолжил - Прости, Учитель, я не мог поступить по-другому!
- Да? И почему?
- Учитель тебе нужно посмотреть на этих людей самому, и тогда, возможно мне меньше придется объяснять.
Я внимательно окинул взглядом решительную фигуру парня.
- Ну что, старый, пойдем, посмотрим кого притащили эти оболтусы нам в нагрузку!
"Да-а-а!!!" - Мысленно протянул я глядя на сидящую парочку весьма колоритного вида! Женщина, или скорее девушка, небольшого роста, черноволосая, скорее милая, чем красивая и очень, очень худая. Но по сравнению с мужиком ещё ничего, то и вовсе костяной остов, но зато какой остов ! Я не антрополог, но провалиться мне на этом месте, если он на половину не неандерталец. Ростом он был, пожалуй с меня, мощные надбровные дуги, слегка выдвинутая вперёд нижняя челюсть, неслабый шнобель крючком, и преизрядно волосат. А в общем - красив как гамадрил! Широченные плечи, бочкообразная грудная клетка, длинные руки, всё это когда-то, видимо, покрывали бугры могучих мышц, хилые остатки которых всё ещё виднелись на теле. Но самое поразительное было в том, что левая нога, ниже колена, у него отсутствовала. Шла-шла, а на середине голени обрывалась неровной культёй. Красной, как видно недавно только-только зажившей. А ещё на левой руке, экое одностороннее невезение у мужика, не хватало мизинца и безымянного пальца, а также части ладони. Так что на конце руки у него была жуткая трёхпалая птичья лапа. Вот же ведь, итить-колотить, встрял где-то дядя неслабо. Как вообще жив то остался, с такими ранами. Лишний раз убеждаюсь, всё-ж предки были покрепче на излом, как не крути.