В комнату ворвался Санька, вытянув вперёд руки с зажатыми кулаками:
– В какой руке?
Я стукнул по правой.
– А вот и нет!
Он разжал левый кулак. На ладони лежал жетон.
– Санька, молодчина! Рассказывай…
– Да чего рассказывать? Дед Степан отдал.
– Просто так взял и отдал? А что сказал?
– Ну, не просто так. Сначала, как обычно мозги покрутил. А потом, знаете, на кого я нарвался? На самого Нагару! Тут дед, правда, немного подмог. Короче, прогнал он его. А потом и жетон отдал: вот, говорит, Саня, бери, только не твой он.
– А чей?
– Не сказал. Дед вредный вообще-то очень. Ушёл молча.
– Это, как заведено – никто из них не говорит, кто из нас прошёл испытание, а кто нет. Ни ликвидаторы, ни свои…
Раздался сигнал оповещения. Мой телефон ожил. Пришло письмо на мобильную почту. От Виктора.
«Молодцы. Теперь за билетами, и домой. На самолёте. Ничего не бойтесь. Совет на сутки объявил ликвидаторам запрет на деятельность.
Виктор».
Глава 10
Глава 10
Мы вошли в квартиру Наты, и вздрогнули от неожиданности – на малахитовом диване сидел Виктор. Он поднялся и по очереди, каждому из нас пожал руку.
– Поздравляю. Очень беспокоился за вас. Но вы справились.
– Спасибо. Как ты и предупреждал – был полный экшн. Ленин, медведь, паровоз, а двойники наши чего стоят! А первых двойников ты ведь сделал? – спросил я.
– Я сделал. Они купились. Если бы вы знали, что они с ними сделали, когда встретили! А потом, разобравшись, начали бить вас моим же оружием.
– Но мы тоже им наваляли, – заметил Санька, – и двойникам, и одноглазым, и медведю.
– Да. Мне понравилось, как вы его тогда в поезде вырубили, – улыбнулся Виктор.
– А сейчас, что с ним? – с беспокойством поинтересовалась Ната, – Я, надеюсь, он в Москву за нами не припёрся?
– Не припёрся, – ответил Виктор, – в Анадырь свой сейчас летит, не солоно хлебавши.
Мы облегченно вздохнули.
– Что-то они нас как-то по-советски мочили, по-революционному, – заметил Жорик.
– В смысле? – переспросил Виктор.
– В смысле, паровоз этот, Ленин…
– А! Вот ты о чём. Это имеет своё объяснение. Изначально операцией по вашей ликвидации в Кемерово руководил Омрило, тоже знатный ходок в Игру. Последняя его жизнь в Игре – это жизнь Владимира Ильича, вождя мирового пролетариата. Отсюда и эти атрибуты Великой Октябрьской. Ностальгия Омрило, видать, замучила.
– Да. Фантазия у него богатая, нечего сказать, – подтвердил Жорик, – Только вот, что же с автобусом такая промашка вышла? Вырубить водителя инсультом и сбросить автобус в реку – как это просто слишком, без изыска.
– Заместителем Омрило, Нагару назначил Абура. А тот решил не церемониться. Не в его это правилах, я вам об этом рассказывал. А после случая с вашим автобусом на мосту, Нагару сильно осерчал, и отстранил Абура от дальнейшей операции. Так что, инсультов больше не будет.
Кстати, а как вам Степан? – Виктор посмотрел на Саньку.
– Степан? Вот! – Санька показал пальцем на подбитый глаз, – мало того, что эти козлы в Праге меня разукрасили, так ещё и дед этот Незасвеченный приложил. Десантник бывший, наверное…
– В своё время Степан служил в отряде «Альфа», дворец Амина в Кабуле штурмовал. Такие как ты, Саня, ему на один зубок. Да, нрав у деда крут, характер не сахар, но если бы не Степан, то вы не вернулись бы оттуда живыми и с жетоном. Да и вообще, если этот мир до сих пор стоит, так это благодаря Человеку из Кемерово.
– В прямом или переносном смысле? – спросил Жорик.
– В прямом, – ответил Виктор. – Рунал, а именно так зовут этого человека в том, нашем мире, – заместитель Главы Совета, второе лицо. Большая часть Совета солидарна с ликвидаторами, меньшинство же, во главе с Руналом, против. Они, по-прежнему, верят, что этот мир не безнадёжен, что он может стать лучше… Рунал – великий человек и великий игрок. Он был первым вошедшим в Игру. Первый кроманьонец на планете – это его роль. Лао Цзы, Гаутама Будда, пророк Авраам, и даже сам… Вы поняли о ком я. Это всё роли Рунала.
– Не понимаю, – потряс головой Жорик, – после таких ярчайших, великих жизней, сделаться всего лишь пьющим ветераном спецназа!
– Ценность жизни, ценность роли в Игре определяется не тем, насколько ты был велик и известен, Жора, – сказал Виктор.