– В общем и целом, ясно.
– При этом есть великое множество нюансов. Расскажу тебе об одном из них. Людям Тела очень тяжело проявлять качества людей Ума, – Шапиро провёл диагональную стрелочку от знака Тела к знаку Ума.
– Им что? Думать тяжело?
– Можно сказать и так. Есть же поговорка: «сила есть – ума не надо». Человеку Ума, в свою очередь, сложно проявлять решительность и смелость – качества людей Духа, – Шапиро провёл вертикальную стрелку от знака Ума к знаку Духа. – Человек Ума, прежде чем действовать должен много и хорошо подумать, всё рассчитать, взвесить, рассмотреть возможные варианты развития событий. Это делает его нерешительным, а то и трусливым. Есть ведь поговорка: «семь раз отмерь, один раз отрежь». Вот он и отмеряет. Человеку же Духа, это претит. Он должен действовать без размышлений – решительно, смело, дерзко.
– Угу.
– Человеку Духа, – продолжил Шапиро, – сложнее всего проявить качества, присущие человеку Души – чуткость, душевное тепло, сострадание. Ведь плох тот воин, что жалеет своих врагов.
Шапиро вновь провёл диагональную стрелку от знака Духа к знаку Души; получилась зигзагообразная фигура, напоминающая букву «Z».
– И, наконец, Антон, человеку Души сложно проявлять качества человека Тела. Всем известен вечный философский спор между душой и телом, возвышенным и приземлённым, идеальным и материальным. «Нельзя служить Богу и Мамоне» – сказал Иисус.
И Шапиро прочертил горизонтальную стрелку от знака Души к знаку Тела, замкнув контур. Получилась фигура, состоящая из двух треугольников, имеющих одну общую вершину, которая также была похожа на наклоненную влево цифру «8».
– Я вспомнил! Я видел эти символы на жетоне. А этот знак изображен в самом его центре! – воскликнул я. – Что он означает?
– Мне неведомо, что он означает, – ответил маг.
Вдруг Шапиро резко встал и развернулся на сто восемьдесят градусов. Я тоже обернул голову и обмер. Прямо надо мной нависал узбек в замызганном грязном халате и засаленной тюбетейке. Щёки и борода его были покрыты густой чёрной щетиной, а глаза совершенно безумны. В правом кулаке его зажата рукоять огромного ржавого кухонного ножа, занесённого для удара. Шапиро выставил перед собою ладонь. Узбек замер на месте, его начала бить мелкая дрожь, глаза его закатились так, что видны стали лишь желтоватые белки. Он принялся тихо, но протяжно выть.
– Дай сюда нож, – приказал ему Шапиро, и вынул орудие из его руки. – А теперь иди отсюда, домой иди.
Узбек развернулся и послушно, как зомби, побрёл прямо по газону прочь.
– Господи! Кто это ещё? – спросил я, переведя дух.
– Безумный Рамид, – ответил Шапиро, вновь присаживаясь на скамейку, и пряча во внутреннем кармане плаща, изъятый у несостоявшегося убийцы нож.
– Да что же это за напасть?! Ночью куча маленьких узбеков, днём один, но большой. И все с ножами. Все хотят меня прирезать! Как это всё достало! Что за уроды, что за садисты заседают в этом вашем Совете! – дал я выход эмоциям. – И шапка эта долбанная ни хрена не помогает!
– В шапке твоей тебя не видно из того мира, но не из этого. А здесь Саид-ака тебя пасёт со шпионами своими.
– Со шпионами?
– Вот кто тебе присоветовал администратору гостиницы взятку дать?
– Мужик какой-то, россиянин из Кемерово.
– Какое там, из Кемерово! Шпион это Саид-ака, пустышка его. Кстати мужика этого ты больше не увидишь, ликвидировал я его.
– Ох… Спасибо. А этот безумный Рамид, что за фрукт? Тоже пустышка?
– Вообще-то его зовут – Акрамжон. Сумасшедший он. Шизофрения у него приступообразная. Периодами он нормальный, а периодами безумен. Когда он нормален, называет себя Акрамжоном, а когда безумен – Рамидом. Сумасшедшие – это люди, застрявшие между мирами, их легко использовать в своих целях, и ликвидаторам, и Совету.
– Рамид. Имя, какое странное. А почему он так себя называет в безумии?
– Потому-что это его настоящее имя. Так его зовут в том, реальном мире.
Тут Шапиро замолчал и пристально посмотрел мне в глаза.
– Я не твой Незасвеченный, Антон. Нет у меня жетона.