– Кто не моя?
– Монета.
– Как это, не моя?
– Не ты её заработал, говорит.
– А кто же тогда? В Ташкент приезжал один я. Все ребята в Москве остались.
Шаманка снова что-то грубо буркнула. Ассистентка перевела:
– Всё равно не твоя. Не ты заработал.
– Ну не я, так не я. Хотя, честно, я ничего уже не понимаю. У меня вопрос есть.
– Задавай.
– Где последний жетон искать?
Баксы ответила сразу, не раздумывая. Ассистентка перевела:
– Домой поезжай. Там найдёшь.
– Ладно. Спасибо. Пойду я тогда.
Тут баксы, будто кошка, подскочила ко мне и схватила меня за рукав. Она вперилась в меня своими пронзающими, безумными, чёрными глазами, и что-то хрипло прошипела.
– Последнюю монету найдёшь, когда умрёшь, – перевела ассистентка.
– Постойте, как это, когда умру? – оторопело спросил я.
Шаманка только махнула рукой, и отвернулась, недвусмысленно демонстрируя, что встреча закончена.
– Всё, пошли, – сказала ассистентка, – больше она ничего не скажет.
Адъютант ведуньи проводила меня до гостевого дома, сказав на прощанье:
– Ты не бойся. То, что ты умрёшь, наверное, это она иносказательно выразилась. Бывает, она скажет, что-то человеку, а человек не понимает. Только через несколько лет поймёт, что она имела ввиду.
– Хотелось бы надеяться, что иносказательно, – вздохнул я.
– Ты переночуй, а с утра уезжай.
Я кивнул головой.
Алма-атинский аэропорт. Объявили регистрацию на мой рейс. В толпе мелькнуло знакомое лицо. Дядя Володя! Бросаюсь к нему.
– Здравствуйте!
– Антон? Какими судьбами? Ты что здесь делаешь?
– А… Из института послали на студенческую конференцию, – нашёлся что соврать я.
– Ясно.
– А Вы куда собрались?
– Да ты же знаешь. Я по работе отсюда по нескольку раз в месяц мотаюсь, то в Москву, то в Ленинград. Вот сейчас в Свердловск лечу.
– Ну Вы, дядя Володя, даёте! Сейчас и городов то таких нет.
– Для кого нет, а для кого есть. Как родители? Давно их не видел.
– У них всё классно. Ладно, дядя Володя, побежал я. На посадку опаздываю.
Тут до меня дошло, что подбежать к нему было поступком опрометчивым. Чего доброго ещё позвонит отцу, и скажет, что сына твоего в Алма-Ате видел. Да мои родители с ума сойдут! Никакой Виктор не поможет.
Глава 12
Глава 12
Долетел без приключений. Добрался до дома Наты тоже. Звоню в дверь. Открывает Санька.
– Тоха! Народ! Тоха вернулся!
Он душит меня в объятиях. Через пару секунд к нему присоединяются все остальные. Мы снова вместе.
– Ну. Фишку добыл? – наконец спрашивает Санёк.
– А ты думал! – я подбрасываю жетон вверх, под всеобщий радостный вопль.
Когда восторги стихли, мы переходим в зал, и я срываю с головы эту изрядно надоевшую мне шапку. Теперь можно.
Рассказываю ребятам о своём среднеазиатском вояже. Рассказываю со всеми подробностями, только то, что мне сказала шаманка о смерти, опустил. К чему пугать народ?
– Ну, а теперь вы рассказывайте, – говорю я им, – как вы тут без меня? Кстати, а где мой двойник? Куда вы его прячете. Хотелось бы познакомиться…
Ребята притихли.
– Антон, тут такое… – начала Ната. – Давайте я расскажу. После того, как ты уехал – звонок в дверь. На пороге ты стоишь. Я ещё спрашиваю: забыл что-то? А потом вижу, что ты без шапки, и тут до меня доходит, что это – двойник. «Ничего не забыл, – отвечает, – вы что, с дуба упали? Я ж в магазин ходил». В общем, ничем он от тебя, не отличался. И глаза у него были совсем не пустые. Мы даже забывали, что он двойник. Виктор с ним по телефону связывался, говорил, чтобы ждал пока, что скоро в Ташкент полетит. Ещё Виктор сказал, что навесил щит, от квартиры, до ближайшего магазина, чтобы за продуктами могли ходить. Ну, мы и ходили. И вот однажды, вышли мы с Саней в магазин, и ты… ну, то есть твой двойник, за нами увязался. Перешли мы улицу, а ты… двойник… замешкался, немного сзади нас остался. Я слышу удар, глухой такой удар. Оборачиваюсь, а тело твоё метрах в двадцати от перехода лежит. Кровь на асфальте…