– Да, башка в лепёшку, – добавил Санёк.
– Люди сбежались. Рассказывают, что невесть откуда самосвал выскочил, огромный, скорость бешенная была… Сбил тебя и умчался. Когда мы подошли, ты не дышал уже… Тут Виктор звонит, уже мне на телефон, и говорит: «Бегом оттуда! Сейчас милиция приедет, если узнают, что вы с ним были, вас в отделение потащат, разбираться, личность погибшего выяснять. А я везде щиты навесить для вас не могу». Ну, мы и смотались. Как вспоминаю об этом, до сих пор трясёт.
– Как же такое возможно? – удивился я, – ведь там где его самосвал сбил, щит висел, так?
– Так то оно так, – ответил Санёк, – но Виктор сказал, что ничего идеального не бывает, и порою щит можно пробить. Охотника можно встретить и под щитом.
– И где сейчас мой двойник?
– Ты хотел сказать то, что от него осталось? Известно где. В морге загорает, – подмигнул мне никогда не теряющий присутствие чувство чёрного юмора Санёк. – Хорошо, что при нём никаких документов не было. Представляешь, если бы у него, допустим, паспорт был, или права? Твоим бы родителям тогда сообщили. Представляешь…
– Всё! Заткнись! Не продолжай. Запарил. Скажите лучше, когда это произошло?
– Двое суток назад, часов в 12 дня, – ответил Жорик.
– Так. Понятно.
– Что понятно? – спросили ребята.
– В это время, ну, чуть попозже, я как раз беседовал с Уткур-бобо. И он сказал, что теперь не только Совет, но и ликвидаторы знают, где я. Я тогда подумал, что меня Совет сдал, а оказывается… Короче, уничтожив меня здесь, в Москве, они поняли, что тот, кого они убили – двойник. Уж я не знаю, как они узнают об этом после смерти двойника, но факт в том, что узнают. Поэтому они оперативно перебросили своих пустышек, охотников и прочую нечисть в Ташкент, чтобы меня найти. Убив двойника, они сразу поняли, что Виктор их провёл. И там, в Ташкенте, началась охота. Спасибо Уткур-бобо. Если б не он, я бы здесь с вами не сидел.
Экран моего телефона зажегся, и заиграла песня:
«Как много весёлых ребят,
И все делают велосипед…»
Наконец-то!
– Да, Виктор, слушаю.
– Поздравляю. Слушай внимательно, Антон, времени мало. Сейчас вам надо ехать на Андроповский проспект, в тот торговый центр, где банкомат стоит, с которого вы деньги снимали. Нужно ещё денег снять. Воспользуетесь именно тем банкоматом, с которого брали деньги раньше. Поедете туда все вместе. Пусть Саня позвонит кому-нибудь из своих ребят, чтобы подогнали машину к подъезду Наташиного дома. Я поставлю над вашей дорогой щит. Поедете строго по тем улицам, которые я укажу. Над другими щита не будет. Щит будет висеть час, дольше держать его не смогу. Пробки, по мере возможности, на вашем пути постараюсь разгрести. Должны успеть. А теперь бери ручку, бумагу и записывай, по каким улицам поедете.
Санькин механик подогнал авто к подъезду. Мы погрузились в него и тронулись в путь по запруженным московским дорогам. Пробок на нашем пути, действительно почти не было.
– Вот как получается. Ты застрял в пробке, а оказывается – это не просто так, а кто-то там, за монитором кнопочку нажал, – размышлял вслух Санёк, крутя баранку. – Рассосалась пробка – значит, кто-то другую нажал, потому-что у тебя очков хороших до фига…
– Или шарахнул тебя инсульт, или ты, не дай бог, раком заболел – это тоже не просто так, – подхватил Жорик, – а это значит, что какие-нибудь Нагару с Абуром кнопочки нажали, потому-что насолил ты им чем-то.
– Хорош вам, пацаны, – вмешался я, – от таких мыслей свихнуться можно. Не всем же кто-то управляет, многое и от нас самих зависит.
Добраться до места успели, в отведённое Виктором время уложились. Поднимаемся на третий этаж. Здесь, рядом с «Детским миром» и «Планетой Суши» наш банкомат.
– Сколько взять-то надо, – спрашивает Санёк, вводя код.
– Не сказал он, – отвечаю я.
– Ну, тогда возьмём тысяч десять. Или двадцать?
– Не наглей, – урезонила его Ната.
– А вдруг больше бабла не будет? Всего один жетон же остался, – не отступал Санька.
– Не наглей, – с нажимом повторила Ната.
– Ладно, тогда пятнадцать возьму, уговорила.
За моей спиной кто-то вскрикнул. Обернувшись, я увидел, как, развернувшись в цепь, в нашу сторону двигаются люди с автоматами, в масках и чёрной униформе, передёргивая на ходу затворы. Много людей, целый взвод. Спецназ?
Первой мыслью проскочившей в голове было: «Операция по взятию преступников, террористов». Но в следующий миг, откуда-то из глубины, возможно, из того неведомого мне источника, который Виктор, почему-то называет «мудрость», что-то внятно и чётко сказало мне, что эти преступники – мы.