Глава 13
Глава 13
Движение оборвалось мгновенно, как только я ворвался в этот прожектор ослепительного света. Я оказался в безбрежном голубом пространстве, как будто вокруг меня, со всех сторон, и сверху, и снизу, было только бездонное голубое небо. Полный покой, абсолютная безмятежность, тихая тёплая радость, нежный восторг, пустота… Нет, не та унылая и давящая пустота, о которой мы мыслим, когда произносим это слово. Пустота наполненная, пустота сияющая, пустота блаженная, когда тебе ничего не надо, потому-что ты знаешь, что у тебя есть всё. И ты есть – всё. Ты никак не отделён от этого бескрайнего голубого сияния. Ты сам есть сияние. Наверное, это и есть то, о чём говорил Рамана Махарши, другие Великие Учителя – то, о чём мне пытался рассказать Уткур-бобо. Неописуемое. Нирвана. Рай.
В какой-то миг мне показалось, что сверху (хотя в том пространстве, в котором я находился, вернее, которым сам являлся, едва ли можно было сказать, где верх, а где низ) раздался какой-то звук. Ежи Лец сказал как-то: «Когда я думал, что уже достиг самого дна, снизу постучали». Когда же я решил, что оказался на самом Небе, постучали сверху.
В этот же момент я обнаружил, что имею тело. Оно было облачено в небесного цвета обтягивающий комбинезон. Он настолько плотно облегал моё тело, что был виден рельеф каждой мышцы. Однако, при этом не ощущалось ни малейшего сдавливания или стеснения, как будто бы я плавал в этом голубом свете совершенно обнажённым.
Вдруг, в том месте, откуда раздавался звук, всего метрах в трёх на до мною, раздвинулись какие-то створки, образовав в голубом пространстве прямоугольное отверстие. Словно открылся люк. Некая сила стала медленно приподнимать меня кверху, в направлении этого отверстия. Когда я оказался прямо напротив него, из люка навстречу мне кто-то протянул руку. Не раздумывая, я схватился за неё, и увидел знакомое лицо. Виктор!
Мой наставник помог мне выбраться наружу. Я очутился стоящим на огромном зеркально-серебристом яйце, высотою, приблизительно, четыре метра, и длинною в метров семь.
– С возвращением! – сказал Виктор.
– Спасибо, – ответил я, и удивился той обыденности, с которой произнёс это.
В этот миг со мною произошло то, о чём мне уже рассказывал Уткур-бобо. Я вспомнил всё. Вернее, не вспомнил, а просто обнаружил, что я это знаю. Знаю свою настоящую биографию, знаю своих настоящих родителей, своих друзей, знакомых, учителей, соперников. Помню все свои предыдущие ходки. Знаю, сколько у меня было, до последней из них, плохих и хороших очков, бонусов. Мне ведомы законы и правила этого мира, уклад своей жизни в нём. Я знаю его географию, его историю…
О! Я мог бы многое рассказать об этом мире, который, для всех, находящихся в Игре, является тем… Рассказать о нас, людях, населяющих его, рассказать о том чего мы любим, а что ненавидим. Поведать, о чём мы мечтаем, а чего боимся. Рассказать о здешних ландшафтах – северных и южных, восточных и западных; о здешних морях, реках, лесах и горах, о растениях, и о живности населяющей их. Рассказать вам историю этого мира. Мой рассказ занял бы много томов…
Но это запрещено правилами. И пусть, каждый из тех вас, кто прочитал бы этот рассказ, всё равно посчитал бы его в лучшем случае фантастикой, а в худшем – нелепыми бреднями, всё равно – правила запрещают. Люди в Игре не должны знать об этом мире больше, чем нужно, даже если они не верят в его существование. Поэтому, описывая своё пребывание здесь, я расскажу вам об этом мире, лишь то, что дозволено.
– Поспешим, Нхоа, Совет собран, – сказал Виктор и начал спускаться с крыши зеркального яйца, по узкой лесенке.
Я и сам знал, что нужно торопиться. Я понял, что то, что произошло со мной называется «временным возращением», по крайней мере, есть надежда, что это так.
«Временное возвращение» – явление чрезвычайно редкое. Правила допускают его только в исключительных случаях. Знал я также и то, что время в реальном мире и Игре, течёт по-разному. Минута здесь равна нескольким часам там. И если я надеюсь вернуться, мне следует поспешить.
Камера погружения, а именно так называется яйцо, находилась в помещении, залитом мягким ровным светом и имеющим форму полусферы. Одно яйцо на одно помещение. Пару с лишним сотен лет назад, когда появилась первая Большая Игра с полным выключением из реальности, строили огромные помещения на 50-100 «яиц». Но после сочли это неэстетичным и начали создавать индивидуальные помещения – «Дома Путешествий», так их назвали. Один дом – одно «яйцо» – один игрок.
Мы подошли к стене, и часть её просто исчезла, открыв нам выход наружу. Я быстрым шагом двинулся вперёд.