– Жор, по-моему, эту росомаху, да вообще всё что угодно, можно встретить и в городе, причём не только в Анадыре, но и в Москве. Мы позавчера попали к каким-то зомби, так? Ликвидаторы действуют не по правилам. Вернее, им дозволено нарушать правила, и они создают в нашем мире, ну, в игре, то, что в обычных условиях в ней быть не должно. Вот мы и попали тогда в этот зомбиград, который бывает, должен быть, только в компьютерных играх да в ужастиках, но никак не в реале. Что им мешает создать росомаху, да вообще, чёрт ещё знает что, в городе?
– Едва ли баба Клава была на их стороне. Если бы она была за них, она бы нас либо уничтожила, прямо там, в своей избе, либо направила нас на смерть, так же, как и сделала эта сука Агафья. Она же предоставила нам выбор. А мы ведь и приехали сюда за тем, чтобы сделать правильный выбор. Поэтому, как бы мне этого ни не хотелось, но надо ехать в Копи, к этому Арсению, а потом в тундру, к Лелекаю.
Переправившись на другой берег залива, Ната с Жорой, вновь встретили того, спасшего их таксиста. Он был, по обыкновению, угрюм.
– Вы опять припёрлись сюда, придурки? – набросился он на них. – Вам мало было? Вас выпороть что-ли?
– Нет-нет! Мы не на хлебозавод. Туда мы больше ни ногой, – заверил его Жорик. – Нам вот по этому адресу надо, – и он протянул таксисту клочок бумаги.
Приехав на место, Ната с Жориком обнаружили, что жилище Арсения находится в отремонтированном пятиэтажном доме, так же по озорному раскрашенному в разные краски, как и большинство домов в Анадыре. В полумёртвом посёлке же, таких весёлых и живых строений почти не осталось. Может быть, это тоже подсказка, что ребята на верном пути?
Они поднялись на четвёртый этаж и позвонили дверь. Им открыл мужчина лет тридцати пяти – сорока.
– Здравствуйте, мы от бабы Клавы.
– Знаю, знаю, звонила она мне, предупреждала, что, может быть, придёте. Не стойте в дверях, проходите. Просила мама моя, чтоб я вас на стойбище, к Лелекаю отвёз. Сначала до моей метеостанции доберёмся, заночуем там. А утром я вас к Лелекаю свезу, это ещё вёрст тридцать – сорок от станции будет. А зачем он вам нужен, Лелекай то?
– Вопросы у нас к нему есть, – ответил Жорик.
– Это хорошо, что вопросы к Лелекаю у кого-то есть. Он мудрый, плохого не посоветует. Жаль, что от людей ушёл. Давайте за стол, чай будем пить, заварил только что.
– А почему Лелекай, от людей ушёл? – спросила Арсения Ната, прихлёбывая из кружки.
– Когда-то, здесь чукчи оленеводством занимались, как и положено. Но в девяностых беда пришла. Все стада тогда под нож пошли. Лишились чукчи оленей. Только Лелекай несколько голов сохранил. Говорят, что с молодости он шаманом был, и пастухом был. И ушёл он тогда со своим стадом далеко-далеко отсюда. Никто о нём несколько лет не слышал. Сказал, что раз беду такую допустили, значит, проклято это место. Сказал, что нельзя чукче без оленей. Сказал, что кто-то должен за оленями ходить, а если никто не будет – не простят духи, отвернутся. Только пару лет назад объявился. Стадо он сохранил, разрослось оно у него. В город, оленину, шкуры сдаёт. Деньги в детдом переводит. Святой человек, но в людей больше не верит.
Наутро они собирались в путь. Арсений, объяснив, что в морозной тундре пуховых курток и штанов будет недостаточно, выдал ребятам по оленьему тулупу. Взяв баулы с продуктами, все вместе, они направились к гаражу.
– На снегоходах поедем, – объявил Арсений. – На одном мы, с Наташей, на другом, ты, Жора. Умеешь снегоход водить?
Жорка пожал плечами.
– Я умею, – сказала Ната, – меня папа на «Буране» ездить учил.
– Ну, значит, мы с Жорой на одном, а ты – на другом.
Арсений вывел своих «железных оленей» из гаража, уложил на сани баулы с продуктами, накрыв их брезентом и перетянув верёвкой; после прицепил сани тросом к одному из снегоходов.
«Ну, ребята, седлаем и в путь!» – скомандовал он.
Их маленький караван тронулся, держа курс на север. Впереди Арсений с Жоркой, за ними сани прицепом, за санями Ната на втором снегоходе.
Очень скоро посёлок скрылся из виду, и они оказались посреди бескрайнего белого моря, укрытых снегом сопок. Сопки и впрямь походили на огромные застывшие волны, а их караван, то поднимался на их гребни, то падал к их подножьям, то вился змейкой меж их горбов. Над морем сопок висел морозный туман, сквозь который мутноватым пятном едва пробивался солнечный диск, придавая белизне снегов этой бескрайней пустыни какой-то фантастический фиолетовый оттенок.