Через несколько часов они стали на обед. Когда были заглушены моторы, путников окружила величественная тишина этого огромного пустого пространства. Только свист ветра, гнавшего языки позёмки, нарушал безмолвие Великого Севера…
Арсений зажёг походную газовую горелку, водрузил на неё закопчённый чайник, нарезал хлеба и вяленой оленины.
– Угощайтесь, ребята!
– Идём по целине. А тут вообще дороги-то есть? – поинтересовался, уплетающий бутерброд, проголодавшийся с мороза Жорка.
– Да какие тут дороги? – отвечал Арсений. – Тундра ведь. За Анадырём все дороги-то и заканчиваются. Зимой на снегоходах, летом на вездеходах. Но вездеход тундру губит. Где пройдёт – колея годами не зарастает. Вот на оленях, и зимой, и летом можно. Но почти не осталось оленей в наших краях-то, только Лелекаевы…
– А что едят олени зимой? Ведь здесь кругом один снег, ни травинки! – спросил любознательный Жорик.
– Ягель из-под снега выкапывают. Они его на большой глубине чуют. Олени – молодцы, они всегда сами себе пропитание находят, и зимой, и летом. От человека оленю нужна только соль, да защита от зверья хищного.
– Зверья хищного? – забеспокоился Жорик. – Арсений, а здесь нет каких-нибудь таких росомах?
– Росомах-то? Должны быть. Но я здесь никогда их не видел. Мой сынок видел, но только во сне, – рассмеялся Арсений. – Сынку моему пятый год идёт. Они с женой, вместе со мной на метеостанции зимуют. Вот ждут меня сейчас там. А ещё у меня старшая дочка есть, ей – четырнадцать. В интернате она, в городе. Навещал её вчера.
Однако, собираться пора. До темноты поспеть надо. Уже рано темнеет. Север…
Метеостанция оказалась весьма уютным домиком, занесённым снегом. По прибытию Арсения ждала тревожная весть: его маленький сын температурил и надсадно кашлял. Ночью температура поднялась ещё выше, и состояние мальчика ухудшилось. Поутру стало ясно, что мальчишку нужно незамедлительно везти в город, в больницу.
– Ну, решайте, – сказал ребятам Арсений. – Или здесь меня дождётесь, но я не знаю, когда вернусь – может, через три дня, может, через неделю. Или сами до Лелекая пойдёте. По руслу речки на восток идти надо. Оно вас прямо к его стойбищу и выведет, не заблудитесь. Идти вёрст тридцать с гаком. Если прямо сейчас выйдете, дотемна должны добраться. Дам вам по паре лыж, рюкзак с пропитанием. Если ветер поднимется, пурга пойдёт, а до стойбища ещё далеко будет – возвращайтесь. Ну? Что решили?
– Мы идём, – уверенно сказала Ната.
– Арсений, а хищники? Здесь есть хищники? – с тревогой спросил Жорка.
– Да, лисы только, да песцы.
– Песцы?
– Людей они не трогают, не бойся.
Арсений с женой повезли больного сына в город. Ната и Жорик вышли на маршрут.
Через некоторое время ветер усилился и Жорка начал поднывать:
– Это ошибка, Ната. Зачем мы пошли? Надо было остаться и дождаться Арсения. Сидели бы сейчас в тепле, в безопасности. Нас же никто не торопит. Зачем мы пошли?
– Так надо, Жора.
– Почему надо? Почему ты решаешь? Ты моё мнение спросила?
Идущая впереди Ната остановилась, развернулась к Жорику, и с силой воткнула лыжные палки в снег.
– Надо идти, Жора. Надо срочно идти, – с нажимом сказала она.
– Почему? Объясни мне!
– Я сегодня ночью сон видела.
– Какой сон?
– Сон о том, что нам надо идти, – уклончиво ответила Ната.
– Сон! Ты веришь во сны? Только тупые домохозяйки верят во сны! А ты ж у нас, типо, продвинутая…
– Заткнись! Я чувствовала во сне: нам надо идти, понимаешь, чувствовала!
– Ты ж сказала, что чувствительность у тебя отбило, после того, как ты с Агафьей свиделась!
– Отбило, но во сне, я снова чувствовала. Когда бодрствую – не чувствую, а во сне – чувствую. И я чувствовала, что времени у нас в обрез, что нам обязательно сегодня нужно добраться до Лелекая. Завтра уже будет поздно…
Жорка вроде бы успокоился, и какое-то время не ныл, но ветер продолжал усиливаться. Его свист превращался в вой. Его порывы норовили сбить с ног, снежные заряды били в лицо. Как будто, какая-то сила, пыталась не пустить вперёд. Жорка снова заныл и, наконец, встал:
– Всё! Дальше не пойду. Это безумие. Давай вернёмся назад.
– Надо идти вперёд, Жора, надо. Соберись, ты сможешь!
– Арсений сказал, если начнётся пурга, возвращайтесь.
– Это ещё не пурга, просто сильный ветер.
– Нет, пурга.
– Пойдём!
– Нет, Ната, надо назад. Мы умрём, если пойдём дальше, – захныкал Жорик, – мне страшно.
– Какой же ты трус! Какой же ты позорный трус, слабак и слюнтяй! – с гневом и отвращением сказала Ната. – Если бы на твоём месте были Антон или Санька! Почему Виктор отправил со мной тебя? Ты хуже бабы!