Сын Медведя, умывшись, возвращался в своё купе. Когда он поравнялся с Санькой, тот вдруг схватил его за руку:
– Дядя, дядя! Тут человеку плохо! Зайдите сюда, посмотрите, пожалуйста.
И тут же втолкнул оторопевшего бугая-шамана в наше купе. Едва он оказался там, как Санька провёл прямой в челюсть, свой коронный удар. Бугай рухнул вниз, с грохотом ударившись о столик, и скатившись на нижнюю полку. Глубокий нокаут. Санька задвинул за собой дверь.
– Тоха, верёвку, быстро! – крикнул он мне, и снова нанёс удар кулаком в голову, лежавшему без чувств Незасвеченному. Контрольный, для верности.
Я бросился к багажной полке и вырвал с неё баул с двуустами метрами бельевой верёвки. Мы связали ею Сына Медведя так, что он выглядел словно гигантская бабочка в коконе. В рот ему Санька вставил огромный кляп из вафельного полотенца.
– Теперь, даже если этот урод решит превратиться в медведя, ничего у него не выйдет, – заключил Санёк, удовлетворённо потирая руки.
Шаман, тем временем пришёл в себя, и яростно вращал своими выпученными раскосыми глазами.
– Чего зенками крутишь, урод? Ну, давай, превращайся в медведя! Слабо? – и Санька замахнулся на него кулаком.
Мы схватили одежду и сумки, и вышли в коридор, закрыв за собою дверь. Подозвали ребят, Санька дёрнул стоп-кран. От резкого торможения, те, кто стоял в коридоре попадали на пол. Мы выскочили из вагона и бросились в лес.
В этот миг зазвонил телефон. По сигналу я знаю, что это Виктор. Отвечаю на бегу:
– Слушаю.
– Стоять! Назад! Возвращайтесь к полотну! Быстро!
Кричу ребятам, чтобы возвращались. Мы снова подходим к железнодорожным путям. Поезд набирает ход, уходит. Мы остаёмся на путях одни, посреди мрачной осенней тайги. Виктор на связи.
– Медведя завалили? Молодцы. Вовремя успели. С путей не уходите. Вдоль них – слепой коридор. С них сойдёте – засекут вас. Идите по шпалам, прямо до Новосибирского вокзала. Часа через четыре дойдёте. Там возьмёте билеты на любой проходящий поезд до Кемерово. Всё понял, Антон?
– Да. Только, раз они уже знают, что мы на поезде едем, то ведь встречать нас будут на вокзале в Кемерово.
– Встречать вас будут в другом месте. Отбой.
В Новосибирске мы взяли билеты на какой-то пассажирский поезд, который тащился медленно-медленно, останавливаясь, чуть ли не на каждом полустанке. Мы ехали в плацкартном вагоне, сидели рядышком. Санька с Жориком дремали, Ната с Софой шушукались о чём-то своём, женском, я глядел в окно. Наш поезд по-черепашьи проползал мимо автомобильного шлагбаума. Прямо перед ним одиноко стояла забрызганная грязью «Газель». Из «Газели» вышли какие-то люди, трое парней и две девушки, и направились к кустикам по обочинам. Мальчики налево, девочки направо. Правильно, пока дорогу им преграждает наш тормознутый поезд, чего б не отлить то? Когда наше окошко поравнялось с ними, мне показалось, что эти ребята мне знакомы. Не показалось! Это Ната, Софа, Санёк, Жорка… и ещё какой-то чувак, в куртке, как у меня! Бог мой! Да это же я!!!
– Смотрите! – что есть мочи заорал я, ткнув пальцем в стекло.
Все обмерли.
– Что за хрень? – ошеломлённо спросил Санёк.
– Это не хрень, Саня, – ответил я, поражённый своему пониманию, – это Виктор. Он сделал временных пустышек – наших двойников. Ликвидаторы думают, что это мы и следят за этой «Газелью». Поэтому он и сказал, что нас будут встречать в другом месте. Они встретят нас там, куда придёт эта «Газель», вернее не нас, а наших двойников, пустышек.
Наш, забытый всеми стрелочниками мира состав, наконец-то притилипался на Кемеровский вокзал. Мы сошли на перрон, и, пройдя через здание, оказались на привокзальной площади, которую украшал свежевыкрашенный чёрный паровоз с красной звездою «во лбу». Тут же к нам подошли двое – мужик и старушка.
– Квартиру сдаём, квартиру. Ребята, квартиру надо? – затараторили они.
– Вообще-то надо, – ответил я.
– Парень, давайте ко мне, – мужик потянул меня за рукав. – На проспекте Ленина, евроремонт, трёхкомнатная, как раз все разместитесь.
– Ой, сынок! – потянула меня за другой рукав бабка, – Знаешь, какую цену он тебе за это заломит?! Давайте, ко мне. Улица Сосновый Бор. Скромно, но со вкусом. И цена человеческая будет.
– Парень, не слушай ты эту ведьму старую, – забубнил мне мужик прямо в ухо. – Ты знаешь, где этот Сосновый Бор? Это в Рудничном районе, на правом берегу. Там одни халупы развалившиеся стоят. Вам оно надо? А у меня квартира в новостройках, со всеми удобствами, и тут – совсем рядом. Видишь, – показал он рукой на широкую улицу, упирающуюся прямо в привокзальную площадь, – это и есть проспект Ленина. Скидку хорошую сделаю.