– Не знаю, Саня. Не знаю.
На привокзальной площади зажглись фонари. Останавливались легковушки и автобусы, из них выходили люди с сумками и чемоданами на колёсиках, спеша на отходящий поезд. Через некоторое время пошла обратная «волна», люди покидали здание вокзала – это провожающие; поезд отошёл. Минут через пятнадцать, площадь вновь наполнилась людьми, выходящими с вещами из здания – значит, какой-то поезд прибыл в Кемерово. После того, как они разъехались, площадь опустела. Мы продолжали сидеть на скамейке одни одинёшеньки.
– Безлюдно как-то стало, – забеспокоился Жорик. – Сань, а тебе же тот тип говорил: опасайтесь безлюдных мест.
– Да мало ли, что он говорил. Он говорил, чтобы всегда среди людей быть старались. Ну, были мы в автобусе, ну и что?
– Знаете, – сказал вдруг Жорка, – я думаю, старику можно доверять, и вот почему. Чтобы замутить какой-то творческий, изощрённый способ нас замочить, способ, а ля Нагару, нужно отсутствие зрителей. Должно быть, правила запрещают, чтобы это видело много других людей, по крайней мере, пока. Ведь и Виктор что-то такое говорил, помните? Он говорил, что пока ликвидаторам нельзя борзо нарушать правила, то бишь, нельзя, чтобы люди в массовом порядке видели всех этих монстров, зомби, Анубисов и прочую нечисть. Вот когда конец света начнётся – тогда, пожалуйста. В Анадыре что было? Когда мы с Наткой в зомбиград попали, с нами был только таксист да Толик. Железного монстра, кроме нас тоже только таксист видел, другой, который мне сначала не понравился. Ну а огонь и росомаху, вообще никто из людей видеть не мог, посереди тундры это было. Вот я думаю, что среди людей нам надо быть для того, чтобы с нами ликвидаторы такой вот чудной штуки не смогли провернуть. А то, что касается таких вещей, как авария; собака; битой по темечку; горшок на голову и тому подобное, тут уж, извините…
– Точно. У меня такие же мысли были насчёт всего этого, – согласился я с Жоркой.
Становилось зябко. Начал моросить очень мелкий холодный дождь.
– Замерзли? – спросил Санька. – Пойду-ка я, найду чего-нибудь горячительного.
Он поднялся со скамьи и направился к зданию вокзала. Возвратился минут через пять с пустыми руками:
– Блин, ничего понять не могу. В вокзале пусто, ни человечка, как будто вымерли все. Всё закрыто. Может быть, пересменка?
– Да и на улице пусто, машин почти нет. А ведь ещё не так поздно, одиннадцатый час только. Не нравится мне всё это, – встревожился Жорик.
– Ну, здорово! – громыхнул за нашей спиной хриплый голос. Мы разом соскочили со скамейки и развернулись назад.
Перед нами стоял коренастый седовласый дед в тёмных очках, тельняшке и распахнутом пальто.
– Дядя Степан, ты что-ли? – спросил Санька, облегчённо вздохнув.
– Он самый, – ответил дед, улыбаясь.
– Чего пугаешь то?
– Да не меня бояться надо, ребятки. За автобус простите, недоглядел, старый дурень. Слава богу, что так всё обернулось, конец концом.
– Дед Степан обошёл скамейку и встал перед ней. Мы снова развернулись вслед за ним.
– Садитесь, дядя Степан, – предложила Ната.
– Нет, ребятки, вы садитесь, я постою, насиделся уже. Садитесь-садитесь, вам сейчас загадку разгадывать.
Мы сели. Дед продолжил:
– Я чего вас сюда послал то. Нужно было проверить, кому вы поверите – мне или шпиону проклятому, что тебе, Антоша, позвонил. Это часть испытания была. Раз вы здесь, значит – мне поверили. А теперь самое главное будет. Задам я вам вопросец один. От того, как вы на него ответите, зависеть будет, получите вы свой жетон или нет. Отвечать будете каждый по очереди, но испытание это лишь для одного из вас. Другие могут ошибиться, но этот, один, верный ответ должен дать.
– И кто же этот один? – спросил я.
– Этого сказать то я вам не могу. Совет запрещает.
– Ох уж этот Совет, – проворчал Санька.
– Ну, слушайте, – начал дед Степан, – Горит дом. В доме ваши дети и ваши родители. Вы можете спасти только либо тех, либо других. Кого спасёте? Наташенька, ты начинай.
– Я бы лучше сама сгорела, чем сделала бы такой выбор.
– Ответ принимается, – ответил дед, – только в таком случае, погибли бы все, и ты, и дети, и родители. Саша, теперь твой выбор.
– Да я с Натой согласен. Я бросился бы в огонь, не думая, кого спасать, а там, как бы уж получилось.
– Твой ответ тоже принят, хотя ты от него и уклонился. Не сделал ты выбор, Саша. Теперь ты, Софочка.
– А я тоже, как Саша. Я бы не стала размышлять кого спасать, куда бы тело меня потянуло, туда я бы и бросилась.
– То есть ты предоставила бы выбор не разуму, а инстинктам, верно? – спросил её Степан.