– Ну, можно сказать и так, – ответила Софа. – А что подскажут мне эти инстинкты можно ведь понять только в реальной ситуации.
– Ответ принят, Софочка. Твоя очередь, Жора.
– Ну… С точки зрения логики, – начал Жорка, – можно сказать, что нужно спасать родителей, ведь у меня могут быть ещё дети… А вот родителей таких больше не будет. Но это какая-то гнилая логика, если честно.
– Твой ответ принят. Ну, Антон, ты один остался. Твой выбор.
– Есть притча такая грузинская. Свила ласточка гнездо на крутом берегу горного потока. Вылупились из её яиц трое птенцов. Вода в потоке поднялась и стала заливать ласточкино гнездо. Стала она своих птенцов спасать, на другой берег переносить через этот поток. Несёт она одного птенца, а он и говорит ей: «Мама, ты такая смелая, добрая и жертвенная! Когда я вырасту, я тоже поступлю с тобой так же». Разжала тогда ласточка свои лапки, и упал этот птенец её в бурлящий поток. Взяла она другого птенца, несёт, а он говорит ей то же самое: «Когда вырасту, тоже так с тобой поступлю». Отправился он после этого за первым птенцом, в бурлящий поток. Несёт она третьего, последнего, а он ей и говорит: «Мама, ты такая смелая, добрая, жертвенная. Когда я вырасту, я точно также буду поступать со своими детьми». «Ты достоин того, чтобы жить» – ответила ему ласточка, и перенесла его на другой берег. Мораль басни такова: мы должны, в первую очередь спасать своих детей, для того, чтобы жизнь продолжалась. Как бы, всё ясно. Но как лично я бы поступил в такой ситуации, не знаю, дядя Степан.
– И твой ответ принят, Антоша, – ответил дед. – Ну, вы и хитрецы, ребята! Все ответили уклончиво. Но всё ж таки, я вас поздравляю! Тот, для кого было предназначено это испытание, дал верный ответ. Жетон ваш!
Мы радостно завопили, запрыгали, принялись обниматься. Дед, дождавшись, пока мы успокоимся, вдруг продолжил:
– Только он у меня не с собой. Дома его я оставил. Так надёжней и безопаснее. Сейчас мы поедем ко мне, и я вручу его вам. Заодно и отпразднуем. Айда, ребятки!
Мы шли, увлекаемые за собой бодрым дедом, вдоль пустынного проспекта имени Ленина.
– Сейчас машину поймаем. Сейчас поймаем, – причитал Степан, – Нам бы большую поймать, чтоб всем вшестером уместиться.
– Да что-то у вас тут не одной машины не видно, – заметил Санёк.
– Бывает такое у нас, – ответил дед, – здесь не Москва. Это у вас там, наверное, и день и ночь машин невпроворот. Нам на другую сторону перейти нужно, нам же в обратную сторону ехать.
Мы стали переходить дорогу. На самой её середине Жорик вдруг крикнул страшным голосом:
– Смотрите!!!
Обернувшись назад мы увидели невероятное. Прямо на нас вдоль пустого проспекта, слепя жуткими глазами фар, совершенно бесшумно нёсся огромный чёрный паровоз, который только что стоял на постаменте у здания вокзала.
Врассыпную мы бросились к обочинам. Ната, Жорик и Санька оказались на одной стороне проспекта, а мы с Софой на другой. Деда же и след простыл. Он исчез! Будто бы его вообще с нами не было.
Громадина пронеслась мимо нас и начала тормозить, одновременно разворачиваясь. Огромная сила инерции тащила её юзом. Наконец, он встал поперёк проспекта, перегородив его, при этом его всё ещё тащило в сторону первоначального направления движения. Он скользил по асфальту, словно по льду, совершенно не оставляя на нём следов. Непостижимо, как такое могло быть возможным. Паровоз будто бы висел в воздухе в нескольких сантиметрах от поверхности земли. Ликвидаторы нарушают одно из фундаментальных правил нашего мира – закон гравитации? Но нарушают они его тоже не по правилам: ведь если бы паровоз ничего не весил, то не было бы и инерции!
Мы стояли как вкопаннанные по разные стороны проспекта и остолбенело наблюдали за манёвром жуткого локомотива. Наконец, метрах в двухстах от нас, скользивший перпендикулярно проспекту паровоз, остановился, развернул свою морду в нашу сторону, и снова начал набирать ход. Не дожидаясь его приближения мы, не сговариваясь, ринулись каждый в свою сторону. Ната, Жорик и Саня побежали в промежуток между домами на их стороне проспекта. На противоположной же, на той, где оказались мы с Софой, такого промежутка не было – стоял длиннющий-длиннющий дом... Единственным выходом было бежать к правому углу этого дома, к перекрёстку, чтобы уйти на улицу, впадающую в Ленинский проспект под прямым углом. Но бежать туда, значит, бежать навстречу паровозу! Я рванул Софу за руку, и мы понеслись.
Мы успели добежать до поворота прежде, чем летящая прямо на нас махина. Мы свернули за угол, неповоротливый монстр проскочил мимо. Он не сможет остановиться быстро. Инерция вновь унесёт его достаточно далеко от перекрёстка. Пока он будет тормозить, останавливаться, снова набирать скорость, надеюсь, мы успеем отыскать на этой улице узкий промежуток между домами и укрыться в нём.