– Стоять! – крикнул я, сделав останавливающий жест рукой.
Они замерли на месте, и ошалело уставились на нас.
– Ната, что ты делала в ванной с медвежонком? – строго спросил я.
– Антон… – смутилась она.
– Свои, – тихо сказал я, и рванулся к Нате.
Мы с Жориком обнимались со своими девчонками. Девчонки плакали, гладили нас по волосам, и клялись, что больше никогда не оставят нас одних. Санька сидел, сложив руки на груди, на замызганном бабкином кресле.
После мы с Софой рассказали ребятам историю наших ночных приключений, а они рассказали нам свою.
Оказавшись по другую от нас сторону проспекта, Ната, Санька и Жорик уходили дворами. В одном из них они действительно оказались у дерева с большим дуплом. Только никакого приборчика для связи с Советом в нём не было. Из него вылез огромный взъерошенный медведь и с рычанием бросился за ними. Спасаясь от него, ребята оказались на стройке. Дальше путь отступления был отрезан. Дорогу им преградило, покрытое лесами, строящиеся здание, а сзади на них набегал зверь. Прямо перед зданием – открытый люк в земле. Можно было подняться по лесам наверх, а можно было спуститься в люк. Санька предложил наверх.
– Меня в этот миг что-то прорубило, – рассказывала Ната, – мне вспомнились слова из песни о Человеке из Кемерово:
«Его не проведёшь на мякине,
Он знает ходы под землей»
Я кричу, значит: «Вниз надо!». Жорка не против, а Санька – ни в какую. Медведь уже совсем близко. Прыгнула я тогда сама в люк, Жорик за мной, а потом и Санька.
– Так я тоже вспомнил, что мне этот козёл говорил, тогда в парке: когда будет совсем туго – идите под землю. Так предал же нас дед этот, человек из Кемерово, блин. Под паровоз этот долбанный подставил, а сам исчез. Если в люк спуститься, думаю, точно в ловушку попадём, – объяснил Санёк.
– А я поняла тогда, что дед этот, что у паровоза нам вопросы задавал про детей и родителей, – это не тот человек, что с Саней в парке беседовал, хоть и похож на него. Вернее, тот, что нас под паровоз подставил, и не человек вовсе. Пустышка он низкопробная. Вот чего он в такую темень очки солнцезащитные надел? – спросила Ната.
– Да, может быть, у него катаракта какая-нибудь старческая, – предположил Санька.
– В парке, когда ты с ним встречался, не было, а тут вдруг появилась? – не согласилась Ната.
Санёк пожал плечами.
– И самое главное, – продолжила Ната, – ты, Саня, рассказывал, что из этого Человека из Кемерово слово щипцами не вытянуть, а дед тот, что нас подставил, очень словоохотливый был: «Софочка», «Наташенька»… Вот как-то в один миг я всё это поняла, и решила, что под землю надо, в люк.
– А я с высотой не очень дружу, – признался Жорик, – поэтому сразу с Натой согласился.
– Правильно сделали, что вниз пошли, – подтвердил я, – потому-что, сдаётся мне, что медведь этот был тем же самым, что и за нами охотился. Шаман это из Анадыря. С нами ему обломилось, вот он на вас и переключился. Если бы вы полезли по лесам наверх, то он бы превратился в человека, и полез за вами. А, оказавшись наверху, снова сделался бы медведем. И насчёт этого деда на привокзальной площади я с Натой согласен. Пустышка он. Ведь они, что взялись, сволочи? Они используют наших двойников. Уж я не знаю, двойников, которых Виктор сделал они перепрограммировали, или своих создали? Но как бы то ни было, если они легко делают наших двойников, то, что им мешает сделать двойника Степана?
– И как же теперь нам узнавать, кто вы… мы, настоящие или двойники? – с тревогой спросил Жорик. – Вот ты, Антон, как узнал, что мы настоящие?
– Я задал Нате вопрос, о том, что случилось с ней в детстве. Она это никому не рассказывала, это знает только она. И после того, как я увидел, как она отреагировала, я понял, что она – настоящая.
– Но так ликвидаторы же мысли наши могут читать! – напомнил Жорик, – Виктор говорил, что есть такая опция, не забыл? Они же могли просканировать память Наты и дать правильный ответ!
– Так что ж мне теперь, никому из вас, кроме Софы не доверять? – возмутился я.
– А может быть, это нам вам с Софой не доверять? Кто знает настоящие вы или нет?
– Если бы мы были ненастоящие, то зачем бы мы вам стали историю про двойников рассказывать? Ведь будь мы двойники, то нам выгоднее было бы, чтобы вы ничего об этом не знали. Ну? Сам подумай.
– Да кто вас знает? Кто знает, что у вас на уме? – испуганно спросил Жорик и начал пятиться за Санькину спину.
– Знаешь, как мне хочется тебе сейчас по роже дать? – разозлился я, встал с табурета и двинулся по направлению к Жорке.
– Остановитесь! – крикнула Софа. – Неужели вы не понимаете? Они хотят нас напугать, запутать, рассорить! Мы должны друг другу верить.