Выбрать главу

Меня испугало мучение в лице друга.

Я возненавидела себя.

Гарри закрыл глаза и немного запрокинул голову, затем выдохнул и уперся лицом в ладони.

Я посмотрела на стертый паркет.

Сердце громко отбивало ритм.

"Мне был нужен объектив"

Я не решалась вновь поднять глаз, пока не услышала приближающиеся шаги.

Гарри подошел к соседнему окну, широко раздвинул полотна, потом к следующему, сделал тоже самое. Он приблизился ко мне, забрал ткани из моих рук и резко открыл темные шторы. У потолка что-то треснуло.

"Ты права, здесь слишком темно."

Гарри развернулся, схватил рюкзак и быстро вышел.

Глухим стуком захлопнулась дверь.

Я так и осталась молча стоять.

 

Этим же вечером у меня зазвонил телефон. Я была в душе и не успела ответить. 

Добежала, схватила телефон и тут же выронила его из мокрых рук.

Номер был неизвестный, но точно американский.

Я убрала одной рукой влажные волосы за плечи и почувствовала, как капли воды прохладой скатились по коже. Перезванивать я не стала. Положила сотовый на полку в стене и подошла к зеркалу.

Легкая футболка промокла, по рукам скатывались прозрачные шарики воды, лицо было сырым.

Я сама себе показалась слишком бледной, или точнее какой-то прозрачной: вены на руках сильно выделялись и даже, обычно яркие губы, казались тусклыми. Мои веснушки выцвели, а брови и длинные ресницы вовсе оставались незамеченными. Я напомнила себе безжизненный манекен, неприметный и холодный. И лишь глаза стали еще темнее и гуще, зрачка было не видно, взгяд казался сосредоточенным, но пустым и неясным.

Темные от воды волосы на кончиках стали завиваться.

Как же сильно они отросли.

Я провела по ним рукой и сбросила на пол влажные капли.

Мне было необходимо солнце. Я это понимала и грустно усмехнулась отражению.

Солнце я не любила. Жару терпеть не могла. 

Моя светлая кожа загорала совсем немного, при этом долго и, порой, мучительно. Куда-то ездила я только весной или осенью, зиму оставляла дому, а летом стремилась вырваться в прохладу. Мне негде было слишком много загорать. 

Дожди мне не надоедали, но все же я ясно понимала, что выгляжу немного больной.

Телефон вновь зазвонил. Я с силой оторвалась от зеркала и взяла трубку.

"Эн, собирайся.- В трубке что-то зашумело.- Буду через пол часа."

Послышались частые гудки. Гарри уже отсоединился. Голос был бодрый и твердый.

Было часов восемь. Я, не долго думая, высушила волосы и оставила их свободными и прямыми, одела темно-синии скини, легкую черную блузку с блестящим, в камушках, воротничком и обулась в короткие, немного грубоватые батильоны на толстом каблуке.

На глазах нарисовала аккуратные стрелки; накрашенные ресницы доходили до бровей. 

Губы темно-красного оттенка.

Оставалось еще минут семь, я вытащила из вещей маленькую, тоже черную, сумку, запихнула туда телефон, помаду и бежевый кошелек, подушилась легким ароматом, одела свое серое пальто, накинула мягкой вязи шарф и, повесив сумку длинным ремешком на плечо, в ожидании встала около шкафа.

В течении всего дня Гарри не звонил. Сначала я ходила из угла в угол, а потом, успокоившись, села за перевод. Накропала где-то три страницы и отложила работу на потом; связный текст не удавался. Мне не хотелось ни чем заниматься, ни чем утруждать себя, но я знала, что если перестану что-либо делать, то снова начну думать, а мысли мне сейчас противопоказанны.

С коридора раздались шаги, и в проходе я увидела Гарри.

Он привычно улыбнулся и сказал, что мы едем в одно невероятно скучное место.

В такси было неловко, хоть ничего особенного и не происходило, помимо, тишины, конечно. Я сидела и смотрела в окно, на проезжающие мимо машины, ускользающие дома и проскакивающие фигуры прохожих.

Мыслей было много, но ни одну я не стремилась развивать: как только всплывет одна картинка, я тут же начинала думать о чем то другом.

"Чем сегодня занималась?"

Я не сразу ответила, увлекшись подсчетом светофоров, горящих красным.

"Ничего особенного.- Я посмотрела на свои короткие темно-синие ногти.- Перевела пару глав из книги."

"О которой ты говорила?"

"Да. Тот французский роман."

Гарри кивнул и перевел взгляд в сторону.

"А куда мы все-таки едем?"

"Я же говорил.- Гарри усмехнулся.- В одно очень очень скучное место,- он задумался,- скорее это просто обычная формальность."

"И все же?"

"Увидишь, солнце."

Больше я ни о чем не расспрашивала. Знала, что Гарри все равно ничего не скажет, а радовать его своим любопытством мне не хотелось. Однажды я об этом уже пожалела.