По цветущему лугу что-то крича несся Марк, за ним неотрывно следовала Екатерина Паулевна, души не чаившая во всех троих внуках. И мне иногда казалось, что никто так не радовался четвертому ребенку, как она, ну, не считая, конечно, Саши, когда он узнал о своем отцовстве.
Я не планировала столько детей, не поверите, “само получилось”. Хоть и подозревала, что на самом деле была проведена широкомасштабная операция, направленная на увеличение размеров нашей семьи.
Но догадки свои скрывала, всей душой и всем сердцем отдаваясь детям и любимым.
Тим недавно заявил, что никого ко мне не подпустит, пока я не забеременею от него, только подтверждая мои подозрения. Вроде в шутку сказал, но, как известно, в каждой шутке…
А пока что он трудился на благо подрастающей молодежи города Гослар вместе с Глебом. Не без помощи Бориса и его родителей, они открыли что-то вроде спортивной школы, где преподавали борьбу. Еще с год дела у ребят скорее уходили в минус, но со временем консерваторы от природы перестали чураться “страшных русских” и сейчас школа даже процветала.
Из квартиры Бориса, что, уже с приездом Тима, стала маловата для нас троих, переехали в домик в пригороде. Там хватало места всем, и нам, и детям, и даже, иногда заглядывающим в гости, друзьям.
И, как оказалось, недругам. Крапивин, тот самый ученый, работавший с экспериментальными препаратами, то и дело приезжал с визитами. Пусть в крови Марка не обнаружили никаких маркеров и отклонений, а в развитии он опережал сверстников совсем немного, Леонид Эдуардович, с завидной регулярностью привозил игрушки, нагоняя каждым своим визитом на меня страх.
Но даже я постепенно к нему привыкла, замечая, что он хоть и не перестал интересоваться старшим сыном, но получает большее удовлетворение не от просмотра таблиц и графиков, а от самой атмосферы, что царит у нас дома.
Вот и сейчас он шел через луг, и заметьте, никто на свадьбу его не приглашал. Приехал и, кажется, флиртует с овдовевшей три года назад Екатериной Паулевной.
Женщина отвечала ему с улыбкой и легким румянцем на щеках.
Атмосфера нашей безумной свадьбы не оставила равнодушным никого.
— Как, мамочка, не устала? — Глеб обнял, легко целуя в кончик носа и счастливо улыбаясь. Из заколотого до дыр и синюшного скелета, что предстал передо мной спустя два года после подписания договора, — хорошо, что к тому времени успела родить, а то бы не доносила, — он опять превратился в сильного, харизматичного, цветущего мужчину. Даже слишком красивого, судя по тому, как часто женщины провожали его мощную фигуру глазами.
Чего скрывать, они все у меня красивые. Каждый своей особенной красотой.
Все сильные.
Еще очень упертые и надежные.
И разные.
Впереди у нас много взлетов, падений, приятных встреч и болезненных расставаний. Но мы обязательно со всем разберемся. Все вместе.
А пока что я смеялась вместе с ними: со своими мужчинами, со своими детьми, со своими родными и близкими, с, по-сути, чужими людьми со скуластыми лицами и добрыми глазами, что разделили с нами наш праздник.
Смеялась и звенела брачными браслетами, откидывая с лица косицы с бусинами.
Моя жизнь оказалась в итоге счастливой и похожей на страшную сказку с добрым продолжением и, надеюсь, с добрым концом.
И кто сказал, что так не бывает?