Небольшая и не очень уютная, какая-то необжитая, кухня пропахла насквозь табаком. Поморщившись от въедливого и неприятного запаха, прошлась по шкафчикам в поисках бокалов или их подобий. На тарелку нарезала сыр и ветчину, которые были в холодильнике, на всякий случай взяла еще и хлеб.
Саша лежал все там же, хотя куда в его состоянии можно деться?
— Саш, может все-таки поешь?
Он молчал.
— Или воды? Тебе точно ничего не надо?
Молчание.
Пожала плечами, сделала себе бутерброд из хлеба и ветчины и с непередаваемым удовольствие впилась в него зубами.
Жуя на ходу, вернулась на кухню в поисках штопора. Содержимое второго по счету ящика чуть не заставило выплюнуть бутерброд в этот самый ящик. Зажимы, плетки, фаллоиммитаторы… Блин, а это что за хрень?! Как вообще можно хранить эту дрянь на кухне?!
Странно… На секунду зависла, додумывая мысль. Почему-то те игрушки, что я применяла на Игорьке и теперь уже на Глебе — дрянью не считала. А вот это все, что Саша использовал на своих женщинах причисляла чуть ли не к средневековым орудиям пыток. Какие-то двойные стандарты получаются.
Штопор нашелся совершенно в неожиданном для меня месте — на столе, в подставке для ложек и вилок.
Вернувшись с добычей, нашла Сашу в том же состоянии. Может и решила бы, что он спит, но напряженная спина и неровное дыхание говорили сами за себя.
Открыла бутылку и налила в бокал вино, отпила. Теплое. Зараза. С ненавистью взглянула на соседа. Весь вечер испоганил и еще и пол ночи.
— А мне не нальешь? — Насмешливый голос раздался неожиданно, когда я доедала второй бутерброд.
— А тебе нельзя. — Ответила менторским нудным тоном и пригубила вино. Остальное отнесла в холодильник, пусть хоть немного остынет.
— Даже чуть-чуть? — Как и не прерывался диалог.
— Тебя для этого поднять придется, а я к тебе и подходить боюсь. — Отмахнулась от настырного соседа.
— Как же ты меня тогда водой собиралась поить? — Он вдруг улыбнулся, нормально, без издевки. Красиво. И в логике не откажешь.
— А ты кусаться не будешь? — Отрицательно качнул головой.
— А плеваться? — Опять отрицательный ответ и все та же шальная улыбка. От которой сердце стучало чаще.
Со вздохом и ожиданием нападения, подошла и помогла мужчине подняться и опереться о высокую спинку кровати. Чуть сморщившись, отстранилась, от Саши сильно пахло потом и не только им, словно он не мылся уже несколько дней. Мой нос, находясь в его личном пространстве, не испытывал восторг, зато руки не хотели отстраняться. Приятная на ощупь, бархатистая плотная кожа, так и просила подержаться за нее еще чуть-чуть, пробежаться пальцами по выступающим мышцам, прижаться губами к подрагивающей жилке на шее, ощутить трепет и мурашки по его коже под пальцами.
Отогнав подальше назойливые мысли, для которых было, если и место, то точно не время, принесла свой бокал и присела рядом с соседом на кровать.
Саша сделал глоток и почти выплюнул, в последний момент усилием воли, судя по выражению лица, заставив себя проглотить содержимое бокала.
— Ну и дрянь!
— Не нравится, не пей. — Забрала бокал и приложилась к нему сама.
— Ты всегда такое берешь?
— Ну извини, на вино за десятки тысяч у меня средств нет. — Хотела встать и уйти, но он удержал за руку. Горячее прикосновение оказалось слишком неожиданным и настолько приятным, что ненадолго впала в ступор, пытаясь оценить свои ощущения. Сосед воспользовался заминкой, перехватив другой рукой бокал и опять к нему приложившись. Второй глоток дался ему уже легче. Выдохнул и произнес то, что я меньше всего ожидала от него услышать.
— Прости меня. — Взгляд серьезный и с опаской. Смотрит на реакцию. Ожидает негатива. Еще бы, пай-мальчиком Александр себя не показал.
— За что именно? — Решила так просто не сдаваться.
— За укус, за то, что обидел. тогда, — он перевел взгляд куда-то ниже моего пупка, напомнив о "тогда", заставляя вспыхнуть щеки и опять приложиться к бокалу.
— И за Белого…
— Белый — это Глеб? — Поинтересовалась почти безразличным тоном.
— Он самый… — Саша снова забрал бокал и допил остатки вина.
Пришлось идти на кухню за бутылкой, вино, конечно, ни разу не остыло. Но мы его допили и так. Молча, каждый думая о чем-то своем.
Совершенно не стесняясь рассматривала соседа, отмечая детали, которых раньше не подметила. Красив. Точеные черты лица, немного резкие. Но мне именно такие и нравились. Правда, сейчас весь вид портил наливающийся на пол лица синяк. На левом виске крупная родинка и на щеке еще одна, поменьше. Тонкие ноздри, нервные.