Точно.
Там будут мужчины.
Там будет много мужчин
От мысли о том, что я могу сделать с “много мужчин”, и без того напряженные соски заболели, а между ног было не просто горячо, там было жарко и практически хлюпало.
Да, там будут мужчины, самцы, — туман не отпускал.
Я разделась до белья и собралась натягивать выходное платье — это не всякие Глебы и Саши.
При упоминании мозгом последнего имени я остановилась, передумав не только одеваться, но и идти на вечеринку.
Зачем? Если напротив меня обитает бесхозная гора тестостерона. Там такие мышцы, такие плечи, такие руки, а ноги… Фиг с ними, с ногами, там такие пальцы и язы-ы-ык…
Облизываясь и мурча в предвкушении, с трудом добралась до двери, захлопнула ее за собой и позвонила соседу.
Дверь открылась практически сразу. Саша с недоумением воззрился на скульптуру — соседка в нижнем белье.
— Сашенька, — произнесла, как мне казалось, томно и подтолкнув коляску, прикрыла за собой дверь.
— Лена? — А в голосе столько удивления. Мне же становилось все хуже и хуже. Я готова уже была просто развести ноги и трахать себя чем угодно. Туман не рассеивался. Болезненное желание пульсировало, сводя чуть ли не судорогой.
— Сашенька… — Упала перед ним на колени и начала буквально рвать пальцами завязки на шортах. — Мне надо…
— Лен, Лена, посмотри на меня… — Мужчина приподнял мою голову за подбородок аккуратно двумя пальцами и заглянул в глаза.
То, что он увидел, ему сильно не понравилось, выругавшись, приказал:
— Иди за мной…
Конечно, радость моя, все, что хочешь. Скинула белье тут же, у порога, оставшись в одном бюстгальтере. Когда дошла до комнаты, Саша разговаривал с кем-то по телефону. Затем посмотрел на меня, сбросил вызов и сглотнул.
С трудом, но перекинул себя на кровать.
Я не собиралась больше страдать, вот он, вожделенный мужчина. такой красивый, такой сильный и уже почти весь мой. Застонала, чувствуя под пальцами сильное тело. Шорты стягивала одновременно с бельем, рвала ткань, но дрожащими от возбуждения пальцы не слушались.
Саша схватил меня за руки и рывком притянул к себе, удерживая, притягивая и оплетая руками так, чтобы не могла пошевелиться.
Я тихо скулила от невыносимого желания почувствовать его внутри себя.
— Саша, ну Саша, ну пожалуйста.
Обняв ногами его бедра, терлась всем своим возбуждением о шорты, как раз в том месте, где они так здорово и так нужно топорщились.
— Лена, не могу. Ты меня завтра возненавидишь…
— Я тебя возненавижу уже сейчас, если ты мне не поможешь… — Прикоснулась губами к мягким, суховатым губам мужчины. Он не отвечал на поцелуй, но и не отталкивал, позволяя мне ласкать его так, как я хочу.
Ну, как ласкать, целовать лицо и ерзать по нему вверх вниз. Напряженное до камня тело мужчины говорило об обоюдности желания, я видела как он часто сглатывает и лоб покрылся испариной. Веки прикрыты так, чтобы я не могла увидеть выражение глаз, лицо он мастерски делал бесстрастным. Если бы не рваное дыхание и капелька пота, что скатилась по виску…
Все эти вещи я просто замечала, не анализируя. Туман и желание полностью поглотили меня, я вырывалась из его рук, плакала, умоляла, но это было, как разговаривать со стенкой. От нее отдачи и то больше, наверное.
Мне казалось, что мои мучения длятся уже вечность, когда послышались шаги, может и не услышала бы, но кто-то топал, как слон и очень быстро топал в сразу в спальню
Я услышала голос Глеба:
— Совсем все плохо? — В нем была тревога, злость, раздражение. И сверху меня накрыли чем-то легким, то ли покрывалом, то ли простыней.
— Я, блять, сейчас уже обкончаюсь…
— Вырубить не пробовал?
— Пробовал, не реагирует на точки совсем. Разве что придушить, чтобы от недостатка кислорода в обморок упала?
— Да хер его знает, как это на мозг подействует… Будет потом слюни пускать до конца жизни… — Глеб размышлял.
Исступленно целуя лицо соседа, и все так же по нему ерзая, услышала третий голос:
— Мне кажется, ей лучше дать то, что она хочет.
— Ты, блять, медик хренов, не можешь что-нибудь другое придумать? Это ж женщина, она не поверит в помощь, а будет кричать, что это мы опоили и изнасиловали. Черт, Санек, ты только там держись.
— Белый, иди на хуй… Я реально сейчас кончу, у меня уже все белье от ее смазки намокло…
Кроме жалоб соседа на мою любвеобильность, за кадром слышался рокочущий мужской голос, видимо, тот самый третий разговаривал по телефону, описывая все то, что со мной происходит. От этого голоса становилось еще хуже, он проникал в уши и разливался по всем клеточкам, поднимая волоски дыбом и генерируя еще активней процесс выделения смазки.