Своей давней страсти — изобретательству — канцлер, к своему глубокому сожалению, мог посвящать лишь немного времени. Так что, кроме таких гениальных изобретений Аденауэра, как, например, освещенное изнутри яйцо для штопки или оборудование для устранения паразитов с помощью электрошока, больше человечество ничего не получило. Даже во время отпуска в Италии на озере Комер, длящегося все лето, он по-настоящему не расслаблялся. Представление о канцлере, играющем в боччиа, обманчивы, поскольку его отпуск не означал ничего иного, кроме «перенесения рабочего кабинета с Рейна на озеро Комер».
Если сравнить вторую половину его канцлерского срока и правление до 1955 года, то на ум приходит образ долгого постепенного упадка. Тогда как в начале 1950-х голов политическая расстановка сил часто определялась как «историческая», то сейчас настали времена политических будней. Даже «звездные часы» второй половины правления Аденауэра — подписание договора о Европейском экономическом сообществе в 1957 году и впечатляющее будущее немецко-французской дружбы после переговоров с Шарлем де Голлем в 1963 году — не могли сравняться по значению с прошедшими годами. Ведь как раз с признанием со стороны де Голля гордых традиций grande nation Европейское экономическое сообщество стало не более чем векселем на будущее. Аденауэр предчувствовал это уже незадолго до подписания, когда заявил журналистам на своем традиционном «чаепитии»: «Вероятнее всего, лишь наши внуки пожнут плоды, семена для которых мы сажаем сейчас».
К триумфам, которых становилось все меньше и меньше, стати добавляться провалы и неудачи. Отсутствие у федерального правительства концепции решения «немецкого вопроса» со времен эскалации «берлинского кризиса» из-за ультиматума Хрущева, увенчалось строительством в 1961 году Берлинской стены. Это казалось следствием бездеятельности Аденауэра, когда он вместо того, чтобы держать речь от имени всего немецкого народа, поторопился подписать бумаги у советскою посла Смирнова. На следующий день, 14 августа, по телевизору он представлял собой картину полной беспомощности и растерянности. Затем он осрамил бургомистра Берлина словами: «господину Брандту, также известному как Фрам», что было скрытым намеком на внебрачное происхождение Брандта. На этот раз берлинцы усмотрели в нерешительности Аденауэра злой умысел, и когда канцлер в конце концов попал в разделенный город, он был освистан.
Пока год за годом укреплялось разделение Германии, Аденауэр со своим штабом проводили за кулисами малодушные маневры. Канцлер предложил начать переговоры об «австрийском решении» вопроса с ГДР. Это предложение практически не было замечено общественностью, а в СССР просто проигнорировали это предложение, точно так же, как Аденауэр в свое время практически проигнорировал предложение Кремля заключить «перемирие». В бесплодной дипломатии этих лет следует отметить прежде всего то, что первые попытки постепенного признания ГДР предвосхищали собой «политику разрядки», которую начала в 1970-х годах проводить социал-либеральная коалиция.
Внутренней политике Аденауэр нанес больше всего вреда своим решением по вопросу кандидатуры президента в 1959 году. Когда он отозвал кандидатуру на пост президента, уже утвержденную и поддерживаемую общественностью, с единственной целью любой иеной исключить из претендентов на свое место Эрхарда, многие комментаторы начали задумываться, готов ли он вообще по-прежнему занимать этот пост. Образ «сумерек канцлера» дополнился спорной попыткой вместе с министром обороны Штраусом поставить Федеративную республику в один ряд с ядерными державами. В конце концов, неравное партнерство стареющего рейнландца и энергичного баварца стало двусмысленным, когда в августе 1962 года Штраус с согласия Аденауэра начал уголовный процесс против редакции журнала «Шпигель» по обвинению в измене родине. Нападки на неугодный журнал были совершенно необоснованными. Федеральный Верховный суд вообще отказался начинать дело, и Штраус был вынужден признать свое поражение.
То, что Аденауэр не сделал соответствующих выводов из нарушений законов своим министром, можно объяснить лишь многочисленными заслугами последнего. Кроме того, после потери голосов на выборах 1961 года (коалиция ХДС — ХСС получила 45 % голосов) канцлеру необходимо было в течение оставшегося срока правления выбрать преемника и обеспечить для него место. Так, 15 октября 1963 года Аденауэр покинул дворец Шаумбург, предприняв все возможные попытки передать свою должность кому-нибудь, кроме Людвига Эрхарда. Однако его усилия оказались безрезультатными. К счастью, его почти панические опасения, что преемник принесет стране несчастье, не оправдались. Но когда «тонкокожему толстяку», так Аденауэр называл Эрхарда, уже в 1966 году пришлось покинуть этот пост, «толстокожий дылда» не мог сдержать своего злорадства.