а
Константинополь, который в X в. был главным рынком на этом * греческом» пути.
Купцов из Руси там бывало по несколько сот, считая со слугами. Они приходили, очевидно, с весенними караванами и оставались в Константинополе месяцами: оставаться на более продолжительное время не позволяло им византийское правительство, вообще очень тяготившееся русской колонией и окружавшее ее всяческими стеснениями нолицейского характера, опасаюсь, чтобы под именем купцов не проникали в Константинополь разные военные авантюристы.
Предметы южной торговли можно установить довольно точно: из греческих городов шли фабрикаты— «наволоки* (шелковые узорчатая ткани), парча и другие дорогие материи, произведения греческого ювелирного искусства («всяко узорочье»), стеклянные изделия, пряности, вино и южные фрукты. Все это ввозилось для продажи в северные и западные земли и для собственного обихода: в украинских находках встречаем очень часто византийские фабрикаты, особенно изделия из золота и драгоценных камней, эмалированные и филигранные украшения, узорчатые шелковые и златотканные материи. Влияние византийских художественных изделий на туземную, особенно киевскую, промышленность, усиленно подражавшую им в XI—XII вв,, также свидетельствует, как распространены были (среди более богатых классов) и как ценились эти византийские изделия. Взамен их русские купцы предлагали Грекам дорогие меха, невольников, воск. Все это добывалось князьями и их дружиной в виде добычи или дани с подвластных племен, или выменивалось и покупалось на ярмарках от скупщиков и бродячих менял.
Система Днепра, собиравшая со всех концов сырые произведения для вывоза в Византию, взамен распространяла византийские товары не только в землях Русского государства, но и за пределы его. В глазах киевлянина ХГ в. днепровская дорога была прежде всего путем из Византии к Варягам, в северно-скандинавские и северно-немецкие земли. Путь этот разделяется на две ветви: одна шла с верхнего Днепра двинскими притоками через озеро Ильмень, Ладожское и Неву в Балтийское море; другая выводила в то же море Зап. Двипою. Киевский летописец имеет в виду первую ветвь: опа более длинна, но на ней главный этап русской северной торговли — Новгород, между тем как двинская дорога была большею частью в чужих руках.
На западе главная дорога шла через Галицию и Чехию в южную Германию. Уже арабский географ первой половины IX в. ибн-Хордадбег упоминает о еврейских купцах, говорящих «по-арабски, персидски, римски, французски, испански и славянски»; по его словам, они ездят с запада на восток и с востока на запад морем и материком (через цент-
48 fift M.C, Грушевский
ральную Европу) и привозят евнухов, невольниц, невольников, дорогие меха и мечи.
Торговлю украинских земель с Востоком по монетным находкам, можно констатировать уже с VI в. (монеты Сассанидов). Ибн-Хордадбег (пол. IX в.) представляет эту торговлю уже в полном развитии: русские купцы ездят по Каспийскому морю и торгуют в побережных городах или из южных портов Каспийского моря везут товары на верблюдах в самый Багдад. Прежде чем украинская торговля достигла такой активности, восточными рынками для нее служили — хозарский Итиль на нижней Волге и более, вероятно, поздний Болгар — на средней (около Казани). Эти города и в X в., когда украинские купцы вели уже самостоятельно торговые сношения с восточными землями, оставалисв важными торговыми пунктами.
Товары, покупавшиеся арабскими купцами от восточно-европейских, очень нодробно перечисляет арабский писатель конца X в. Мукадесси: па первом плане стоять и тут дорогие меха и невольники, а также кожи, дерево и янтарь. От Арабов покупались шелковые материи, металлические и специально ювелирные изделия, пряности и южные фрукты; одним словом, характер торговли тот же, что и с Византией. Судя по находкам восточных монет (очень частым и богатым), наибольший расцвет этой торговли падает на первую половину X в.
Сердцем, где сходились эти главным торговые артерии восточной Европы и второстепенные дороги, был Киев. Стоя на главной торговой дороге — Днепре, ниже устьев его главных притоков Припети и Десны, он был сборным пунктом и складом для всего, что шло со всей системы Днепра, а эта последняя, в свою очередь, собирала товары с соседних, тесно примыкавших к ней систем. Небольшие водоразделы тогда не представляли больших затруднений — легкие суда просто переволакивались, а товары переносились на плечах рабов.
С водным путем соединялись в Киеве и сухопутные дороги: северозападная — с Волыни и *из Ляхов»; юго-западная — через Галицию в Венгрию и Чехию; северо-восточная—на Курск, в бассейн верхнего Дона и средней Волги; юго-восточная — на Переяславль, в область среднего Дона и нижней Волги. В Киеве шел торговый обмен, коммерческое и промышленное движение; здесь был нервный центр великой восточноевропейской равнины в продолжение целого ряда столетий после славянского расселения,
Созданные благоприятными географическими условиями и скрепленные старыми традициями, оживленные торговые сношения накопляют здесь культурный опыт и материальные средства. Здесь скопляются запасы товаров и капиталы и формируется могущественное сословие куп-
Ие тория украинского народа
@ 49
цов-воинов. При тогдашних условиях купец, держа одной рукой кошелек, в другой должен был держать меч для обороны его; торговля требовала вооруженной охраны, купеческие караваны отправлялись в путь с оружием в руках, как военные экспедиции, и в каждую минуту караван таких купцов-воииов был одинаково готов открыть торг или завязать битву, вступить в выгодную сделку или поискать добычи, взять контрибуцию, наловить невольников. Здесь было гнездо той «Руси», которую арабский источник IX в. так характерно описывает: <■ Русь не имеет ни недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен: единственный промысел ее — торговля соболями; она нападает на земли Славян и захватывает там невольников, которых продает потом в Итиле и Болгаре; добыча в земле Славян — ее единственное пропитание. Когда у Русина рождается сын, отец новорожденного кладет пред ребенком обнаженный меч и говорит: я не оставлю тебе никакого имущества; ты будешь иметь только то, что приобретешь этим мечом».
Этот киевский патрициат, сословие богатых купцов-воинов, расширяя район своих торговых сношений, должен был в своих видах стремиться к образованию военных сил, к созданию политической организации для охраны торговых интересов. Затем охрана дорог и сношений переходила сама собою в покорение племен, расположенных по этим торговым дорогам; собирание контрибуций давало ценное подспорье торговле и обращалось в Итиль политической организации, созданной этими купцами-воинами и поддерживаемой ими же. Недаром имя , т. е. специальное имя Киевской области, прежде чем стать именем государства, становится у иностранных писателей IX—X века. (Арабы, Константин Норфирородный) именем класса купцов-дружинников, державших в своих руках торговлю и сношения восточной Европы и связавших в государственную организацию свою систему торговых дорог и факторий. Киевская область была очагом этого класса купцов-воинов и сообщила ему свое имя «Руси», а последний, будучи представителем государственной организации, созданной киевским патрициатом, передал имя «Руси» всей государственной системе — племен и земель, входящих в ее состав.
Так представляется социально-экономическая обстановка возникновения «Русского», киевского государства на основании изучения общественных отношений X в. в их современных источниках и ретроспективных выводах. В древнейшей киевской летописи мы имеем традицию о происхождении Киевского государства, вкладывающую его историю в иные формы, и об этой традиции нужно сказать нисколько слов, прежде чем обратиться к его истории.