Несмотря на очень короткую политическую карьеру, Роман произвел глубокое впечатление на Украине и вне ее; чрезвычайно быстро появляются о нем легенды и песни, остатки которых сохранились и доныне в украинской и белорусской народной словесности. На него, очевидно, смотрели, как на человека, призванного обновить расшатанный политический строй Украины.
7'
В Галицкой летописи сохранился любопытный отрывок похвалы.ему:
Одолел он все поганские языки,
ума мудростью ходя по заповедям боярством
устремился на поганых — словно лев
а сердит был — словно рысь,
и губил их — словно крокодил,
проходил их землю — словно орел,
ибо храбр был он — словно тур.
Упорная, острая борьба его с всесильным галицким боярством доставила ему популярность в народных массах. Когда в войне со своим тестем, киевским князем Рюриком, Роман приступил к Киеву, Киевляне открыли ему ворота, очевидно надеясь, что в сильных руках Романа Киев достигнет снова былой славы и могущества. Но надежды эти не оправдались: Роман не захотел оставить за собой Киев, предпочитая держать здесь, в зависимости от себя, разных второстепенных князей. Считал ли он киевские отношения безнадежно запутанными, или данный момент не представлялся ему удобным для того, чтобы вмешаться самому в эти отношения, — во всяком случае он предпочел обратить все свое внимание на Галицию, богатую, не истощенную, и здесь укрепить свое положение. Но без Киева его влияние остаюсь местным: Галицко-волынское государство было слишком западной экранной Украины, чтобы из Галича или хотя бы даже из Владимира держать в руках восточно-украинские отношения.
Случайная смерть, впрочем, прервала деятельность Романа прежде, чем он успел вполне обнаружить свои планы и укрепить свое положение: он был убит во время похода в Польшу, в 1205 г. После него остались малолетние сыновья: старшему Данилу было три года, младшему Васильку всего год. Придавленное Романом галицкое боярство поднимает голову. Опасаясь, что сыновья его унаследуют стремления отца к сильной власти, бояре выдвигают претендентов из разных княжьих династий, играя ими как пешками и не позволяя прочно утвердиться; была среди бояр и венгерская партия, предпочитавшая править землею иод номинальной властью венгерского короля; наиболее честолюбивые и смелые из бояр пробовали захватить не только управление, но и княжескую власть в Галиче в свои руки. Деятельное участие в этих смутах принимали также соседи — Венгрия и Польша, стараясь поживиться чем-нибудь из наследия Романа; в 1214 году был заключен между ними договор относительно раздела галицко-волынских земель, но он не получил прочного реального значения.
Эти смуты, захватившие и Волынь и проявлявшаяся иногда в очень острых формах, продолжались целых тридцать лет; только в 1230-х гг.
85
Данило с братом упрочили свое положение на Волыни и затем начинают заметно брать верх над враждебными партиями и в Галиции, проявляя редкую энергию и настойчивость в этом собирании своей «отчины». Татарский ураган 1240 г, только прервал их деятельность в этом направлении. Решительная победа под гор. Ярославом в 1245 г. над последним претендентом — зятем короля Ростиславом, князем из черниговской династии, обеспечила господство Данила в Галиции. Он отдал Волынь Васильку, но, благодаря редкой солидарности братьев, этот раздел владений был совсем не чувствителен.
Утвердившись в Галичине, Данило мог приступить к« осуществлению более широких планов. Он несомненно имел в виду расширить свое влияние на восточную Украину, взяв в свои руки Киев. Но на дороге этих планов стояли Татары и покровительствуемое последними движе
ние «людей Татарских», о котором упоминалось выше: оно охватило широкой полосою границы Волыни, а по всей вероятности широко распространилось и в ближайших к Киеву местностях. Данило очевидно понимал и принципиальную опасность этого движения для его власти и всего государственного строя, и специальное неудобство для Галицковольинского государства — иметь татарских вассалов непосредственно у самой границы. Татары стремились перенести это благоприятное для них движение в галицко-волынские земли и подчинить их непосредственно своей власти.
Печать Юрия Львовича «короля Руси».
Вообще, отношения Татарской орды к Галицко-Волынскому государству были довольно неопределенны. Бостонно-украинские княжества и общины были приведены в тесную зависимость от Орды; они платили Татарам дань, и князья их обращались в Орда за утверждением. Данило, когда Орда обнаружила готовность поддержать одного из претендентов на галицкий стол, также явился с поклоном в Орда и признал над собою власть хана. Но роль татарского вассала внушала ему отвращение. Непосредственно после своей поездки в Орду он увлекается планом христианской лиги для борьбы против Татар, мысль о которой впушили ему папские послы, высланные к Татарам. Он входит в сношения с папою, сближается с венгерским королем и польскими князьями. Но реальной помощи все это ему не дало. Папа прислал ему коропу, но его планы крестового похода не имели успеха, и Данило прерывает свои сношения и переговоры о церковной унии.
Не дождавшись помощи от католической Европы, он собственными силами решается вступить в борьбу с Татарами, так как попытки их — поддержать или даже вызвать движение против князей в соседних волынских и галицких землях — грозили слишком явной опасностью. Данило начинает ряд походов на территорию «людей Татарских», стремясь террором и опустошениями подавить опасное движение (1254 — 5). Мягкий от природы, он тем не менее не останавливался даже перед разрушением целых городов и масоовыми избиениями, чтобы сломить упорство противников княжеско-дружинного уклада. В дальнейшем плане, после опустошения и приведения к покорности пограничных областей Случи, Тетерева и Южного Буга, Данило имел в вида поход на Киев', но какие-то другие заботы отвлекли его, а между тем Орда, обеспокоенная походами Данила и его сношениями с папою, двинула к границам Галицко-волынского княжества новые, более значительные силы под предводительством Бурандая. Поддерживая внешность добрых отношений, Бурандай, после нескольких рекогносцировок, как бы мимоходом по дороге в Польшу, вступил со своими войсками на волынскую территорию и потребовал от Данила и Василька разрушения всех городских укреплений. Захваченные врасплох, Романовичи не решились принять вызова, и целый ряд укреплений был сожжен и разрушен самими князьями (1259).
Это событие произвело страшное, подавляющее впечатление. Данило убедился в невозможности борьбы с Татарами. Рушились планы подавления «татарских людей», немедленно сбросивших с себя вынужденную покорность Данилу. Исчезла возможность расширения Галнцко-волынского государства на восток. Оно должно было ограничиться пределами западной Украины, восточная оставалась замкнутою для него рядом та-
^ 87
тарских вассальных общин, расположенных у восточных и южных границ Волыни.
Мысль об этой татарской неволе отравила жизнь Данилу. Его широкие планы относительно расширения границ Галицко-Волынского государства на счет польских и литовских владений также не увенчались особенными успехами, если не считать некоторых завоеваний на севере (приобретение Люблина от Поляков, покорение Ятвягов). Один из сыновей Данила, уже по его смерти, получил велико-княжеский стол в новосформпровавшемся Литовском государстве, но это был мимолетный успех, и Даннло уже не видел его: он умер вскоре после погрома Бурандая (1264).
Его наследники не вышли из пределов местной, галицко-волынской политики, обращенной, главным образом, на запад. Притом, с увеличением династии, галицко-волынские земли на некоторое время разделились на несколько владений, и былая солидарность галицких и волынских князей ослабела. Однако, в начале XIV в. галицко-волынские волости собрались снова в одних руках во владении Юрия Львовича. Сведения наши об этом государстве, впрочем, становятся очень бедными с прекращением последней из украинских летописей княжеского цикла — Волынской). Очевидно, продолжаются стремления к расширению галицко-волынских владений, но они не приносят никаких, существенных и прочных результатов Пользуясь ослаблением Польши и ее внутренними смутами, галицкие князья старались расширить на счет ее свои владения; кн. Лев даже старался завладеть краковским великокняжеским столом, но безуспешно, и успел овладеть только некоторыми пограничными округами, впрочем скоро отобранными Польшею обратно. Также незначительны и непрочны были приобретения, сделанные в закарпатских землях на счет Венгрии, где также начинаются смуты с прекращением династии. Участие галицко-волынскнх князей в литовских делах также не приносит никаких существенных результатов, и Литовское княжество с началом XIV в. становится грозным соседом западно-украинского государства. Татарские отношения в свою очередь тяжело тяготели на его политике.