Коэачество здесь было уничтожено теперь окончательно. Население долго ждало его восстановления извне: возлагались надежды на зятя Палия полк, Тапского, после передачи Полякам Белой Церкви получившего от русского правительства в управление соседний Киевский полк. При нем доживала свой век вдова Палия, энергичная подвижница в деятельности своего мужа по колонизации и восстановлению козачества на Правобережьи, На Танском поэтому почили традиций козачества и в тревожные моменты распространялись слухи о данном ему поручении восстановить козацкие полка на правом берегу. Но этим надеждам не было суждено сбыться.
Небольшие козацкие контингенты, возобновленные позже в приднепровских староствах и сохранившиеся в них до второй половины XVIII в.1, не имели значения. Тем менее могли идти в счет т. н. «надворные казаки»: так назывались, вооруженные отряды, содержавшиеся каждым магнатом и вообще каждьим значительным помещиком для надобности «двора», такие отряды «дворовых Козаков», рекрутировавшиеся из, местного населения, снаряженные по-козацки, появляются уже в конце XVI в, и существуют до конца XV1I1 в. Во время народных движений этого столетия они нередко примыкали к последним, представляя довольно небезопасный для своих польских хозяев горючий материал, но самостоятельного значения не имели. Планы восстановления настоящего козачества, козацкой организации всплывали во время народных движений XVIII—XIX в., но осуществить их не пришлось.
1 О них статья В. Щербины в Трудах XI археол. съезда т. II.
М.С, Грушевский
Со вторым десятилетием XVIII в. потомки и наследники шляхтичей — землевладельцев правобережной Украины могли наконец, беспрепятственно вернуться в свои имения и заняться восстановлением прежнего хозяйства. Киевские, браславские, подольские земли покрылись «слободами», куда обещанием долголетней свободы от повинностей и всякими льготами специальные агенты зазывали крестьян из населенных местностей, а так называемые «выкотцы» сманивали и вывозили этот рабочий инвентарь в новооснованные имения. Массы народа двинулись снова — главным образом из Полесья и Западной Украины, и очень скоро, уже во второй четверти XVIII в., правобережные земли получили очень значительное население.
Возобновилось помещичье хозяйство, а с истечением льготных сроков вошли в полную силу и помещичьи порядки Польши. Впрочем, в виду тех смут, о которых я буду говорить ниже, и вообще непрочности здешних отношений, помещичья власть и эксплуатация крестьянского труда все-таки были здесь значительно слабее, чем в Западной Украине. Не только на самом театре движений, но и в местностях, сравнительно удаленных от этих движений, напр., в Житомирском повете еще в третьей четверти XVIII в. панщина часто ограничивается двумя днями в неделю с хозяйства, при небольших сравнительно денежных и натуральных данях, и только по переходе этих земель под власть России достигли такого же, как и там, напряжения и силы.
Причина лежала в том, что возобновление шляхетского господства в правобережной Украине вызывало по свежим традициям недавнего прошлого довольно сильный хотя и неорганизованный народный протест, выразившийся в движениях получивших общее название гайдамачины*. Этим именем называли с начала XVIII в разбойничьи ватаги, рекрутировавшиеся преимущественно из крестьян. Такие ватаги не переводились в украинских землях, под разными именами дейнек, левенцов, о прыткое, а в правобережном Поднепровье XVIII в. их обыкновенно называюсь гайдамаками1. Подобно южносл авянским гайдукам и ускокам, они после исчезновения козачества служили выражением народной оппозиции ненавистному общественному строю и потому находили широкое сочувствие в народных массах. С 1730-х гг., когда Сич, перейдя из татарских владений на старые места, придвинулась к границам правобережной Украины, гайдамацкие ватаги находят в Ией сильную опору: отсюда они выходят и сюда затем укрываются, и Запорожцы в большом числе принимают участие в гайдамацких от рядах.
1 Значение названия неясно — производят, это слово от арабско-турецкого гайда, гайде мак в значении: смутьянить, своевольничать.
Вступая в правобережные земли, зиии гайдамацкие «загоны» находили широкое сочувствие и пособничество; к ним присоединялись не только авантюристы из разного рода бездомвых людей всех сословий, но и масса крестьян. Жажда добычи и приключений смешивалась с мотивами национальной и социальной борьбы ни мести. Из таких же национально-религиозных мотивов деятельными пособниками гайдамаков являлись киевские мещане и монахи киевских и других пограничных православных монастырей. Благодаря слабости администрации и отсутствию войск, эти гайдамацкие движения в правобережном Поднепровье во второй и третьей четверти XVIII в. стали хроническим явлением, а временами проявляли очень значительную силу, обнимая больппя территории и приводя в движение огромные массы крестьянского населения. Эти обстоятельства и послужили сильным препятствием к развитию шляхетского хозяйства и крепостнических отношений в Правобережьи.
В первый раз гайдамацкое движение приняло широкие размеры в 1734 г. бескоролевье по смерти кор. Августа и (1733), сопровождавшееся вооруженной борьбою партий на польской территории с участием иностранных войск — междоусобные смуты среди Поляков, образование в пользу кандидатуры Стан. Лещинского конфедерации (вооруженной лиги) в воеводствах Киевском, Подольском. Браславском и Волынском, сопровождавшееся вооруженными наездами шляхты на своих противников иполной апархиею, — все это весьма благоприятствовало гайдамакам. Когда русские и украинские войска для борьбы с партией Лещинского были введены в правобережную Украину, это послужило сигналом для массового восстания, охватившего Киевское, Браславское и Подольское воеводство, Украинское население сочло приход этих войск за предвестие оккупации, освобождения от польского шляхетского владычества, а призыв к борьбе с партией Лещинского — за призыв к восстанию.
Особенно сильное движение развилось в Браславщине. Тут некто Верлан, начальник дворовых Козаков кн. Любомирского, ссылаясь на грамоту ими. Анны, якобы призывающую крестьян истреблять Ляхов и Евреев и формироваться в коэацкие полки, — вызвал чрезвычайно сильное и довольно организованное восстание. Из Браславщины он затем перешел в Подолию и южную Волынь, взял Жванец и Броды, а его отряды проникали в окрестности Каменца и Львова Конеп восстанию положило только прекращение бескоролевья, когда русские войска, в качестве союзников нового правительства (короля Августа Ш), сами занялись усмирением восставших. Верлан с товарищами, полковниками сформированных им козацких полков ушел в Молдавию, другие укрылись в запорожских владениях.
Новое напряжение гайдамацких движений имело место в 1750 г. На этот раз оно не имело внешних благоприятных условий, а было результа-
том прогрессивного усиления гайдамацких ватаг, носле 1734 с почти непрерывно вторгавшихся в правобережную Украину, при полном отсутствии обороны. В продолжение почти всего 1750 года Киевское и Браславское воеводства, на всем почти протяжении — до границ Полесья, были во власти гайдамацких ватаг и восставших крестьян. Целый ряд городов и замков, даже более значительных, как Умань, Винница, Летичев Фастов, Радомысль, были взяты и разграблены гайдамацкими отрядами. Только отсутствие организации в восстании было причиною, что оно само собою отшумвло и улеглось, не ветретив никакого отпора ни со стороны правительства, ни со стороны местной шляхты.
Но наиболее сильно было движение 1768 г. — так наз. Колиивщина (от слова: копий, коли, как назывались отряды восставших)1. Почва для его развития на этот раз быта приготовтена опять внешними событиями. Так наз. радомскал конфедерация, созданная при участив России в интереса диссидентов, против короля и его партии, призвала на помощь русское правительство, которое снова ввело свои войска в границы Польши, в правобережные земли. Против радомской конфедерации, против диссидентов и России создана была другая конфедерация в Варе, на Подолии. Настала полная анархия? особенно дававшая себя чувствовать в украинских провинциях Польши, и среди этой сумятицы широко разыгралось народное движение. Диссидентский вопрос, послуживший России поводом для вмешательства в польские дела, борьба между православным и униатским духовенством, происходившая в это время в Киевском воеводстве и сопровождавшаяся притеснениями и истязаниями сопротивлявшихся православных — придали движению религиозную окраску. Выдающуюся роль в местном религиозном движении играл игумен Мотронинского монастыря (около Чигирина) Мельхиседек ЗначкоЯворский, бывший наблюдателем православных приходов правобережной Украины, и его же считали одним из инициатором народного движения, во главе которого стал запорожец Максим Зелизняк, проживавший, в качестве послушника, в том же монастырь.