В 1904 г. был утвержден устав синдиката «Продуголь». В его состав вошло 18 отдельных акционерных обществ, добывавших около 75 % каменного угля в Донецком бассейне.
Активным орудием монополистических объединений по праву считались съезды горнопромышленников юга России. Значительная часть участников съезда была тесно связана с синдикатами. Так, крупный промышленник юга страны Авдаков был одновременно членом совета съездов, председателем совета синдиката «Продуголь» и членом совета синдиката «Продамет». Ясюкович, директор — распорядитель Южнорусского Днепровского металлургического общества, выполнял функции уполномоченного и члена совета съездов и председателя совета синдиката «Продамет». Директор Алексеевского горнопромышленного общества Янчевский был одновременно членом совета съездов и заместителем председателя совета синдиката «Продуголь».
Продолжал действовать синдикат сахарозаводчиков. Как и в первые годы его существования, предприниматели увеличивали экспорт и сокращали продажу сахара на внутреннем рынке, искусственно поддерживая здесь высокие цены. На Украине функционировали также синдикаты кирпичных заводов, солепромышленных предприятий, дрожже-винокуренных и др. Наиболее сильные монополии господствовали в угольной и металлургической промышленности.
Хищническая политика синдикатов, обеспечивая капиталистам монопольно высокие прибыли, тормозила развитие народного хозяйства, искусственно препятствовала техническому прогрессу. Эти противоречия капитализма указывали на его несостоятельность как социально-экономической системы.
Сращивание банков с промышленностью. Одновременно с усилением концентрации производства и образованием монополий происходил процесс сращивания банков с промышленностью, возникновения финансового капитала — типичного для империалистической эпохи. Банки в это время, по словам В. И. Ленина, «…перерастают из скромной роли посредников в всесильных монополистов, распоряжающихся почти всем денежным капиталом всей совокупности капиталистов и мелких хозяев, а также большею частью средств производства и источников сырья в данной стране и в целом ряде стран»[29]. Это увеличение роли банков — одно из основных явлений процесса перерастания капитализма в империализм.
В 1904 г. 12 банков России с капиталом свыше 10 млн. руб. каждый сосредоточивали в своих руках 71,8 % всех капиталов акционерных коммерческих банков, 73,7 — всех взносов и 83,1 % других пассивов. Пять петербургских банков — Русско-Азиатский, Петербургский международный коммерческий, Азовско-Донской, Русский для внешней торговли и Русский торгово-промышленный — распоряжались 55,7 % всех банковских капиталов России, контролировали 52 % капиталов металлургической и 65,2 % угольной промышленности. Вследствие процесса концентрации между немногими самыми крупными банками усиливается стремление к монополистическим соглашениям.
Концентрация банков, создание банковских монополий приводят к качественному изменению характера взаимоотношений между банками и промышленностью. Банки превращаются в крупнейшие финансовые центры, «…усиливают и ускоряют процесс концентрации капитала и образования монополий»[30]. В начале XX в. значительное число акций промышленных предприятий, основанных или увеличивших свои капиталы в годы подъема, осело в банках. Тем самым были установлены уже достаточно устойчивые отношения взаимозависимости и взаимозаинтересованности между банками и промышленными предприятиями. Процесс сращивания банков с промышленностью набирал силу.
В результате этого процесса образовались финансовые группы, среди которых ведущую роль играли группы банков Русско-Азиатского, Петербургского международного коммерческого, Азовско-Донского и Русского для, внешней торговли. Каждая из них включала в сферу своего влияния несколько десятков различных компаний. К началу 1900 г. отношения финансово-капиталистического сращивания можно было констатировать у целого ряда банков и акционерных обществ юга России.
Наряду с образованием финансовых групп, одним из результатов сращивания было выделение финансовой олигархии, которая осуществляла свою власть посредством установления «личной унии». Эта «личная уния» выражалась в слиянии банков и крупнейших предприятий промышленности и торговли посредством владения акциями, включения директоров банков в члены правления промышленных предприятий и наоборот. Так, Русский для внешней торговли банк в 1904 г. имел своих представителей в руководящих органах Никополь-Мариупольского горнопромышленного общества, Русско-Белгийского металлургического общества, Екатеринославского горнопромышленного общества, Анонимного общества разработки рудников Дубовой Балки и др. Директор Петербургского международного банка Ротштейн был одновременно и вице-председателем Никополь-Мариупольского горнопромышленного общества. Определяя сущность финансового капитала, В. И. Ленин подчеркивал, что это есть «…банковый капитал монополистически немногих крупнейших банков, слившийся с капиталом монополистических союзов промышленников»[31].