Крупное землевладение увеличивалось прежде всего в северных районах Левобережья, отдаленных от главного театра военных действий и более заселенных. Старшина и шляхта получили в свое владение на территории Стародубского, Черниговского и Нежинского полков более трехсот селений, значительные пространства земель и промысловые угодья. Несколько медленнее складывалось феодальное землевладение на южных землях Левобережной Украины, подвергавшихся частым нападениям иноземных захватчиков и потому менее заселенных.
К концу XVII в. отдельные представители генеральной старшины и полковники превратились в собственников огромных латифундий, заселенных зависимым населением. И. Мазепе принадлежало 120 тыс. душ украинских и русских крестьян, обязанных отбывать феодальные повинности. Полковник Думитрашко-Райча получил в разное время от гетманов, приобрел и отнял у крестьян и казаков 40 тыс. десятин земли с множеством лесных угодий, рек и озер. В его владениях находились местечко Березань и 11 сел вместе с крестьянами. Десятками сел с пашнями, лесами, лугами, реками, различными промыслами владели Д. Апостол, М. Миклашевский, И. Новицкий, Л. Свечка и др. Наряду с крупным увеличивалось среднее землевладение полковой, сотенной старшины, шляхты и зажиточной верхушки мещанства.
Одновременно росло и монастырское землевладение. Церковь представляла собой влиятельнейшую идеологическую организацию класса феодалов. Она освящала его господство, внедряла в сознание трудящихся масс представление о незыблемости феодальных порядков и необходимости послушания властям. Хорошо понимая классовую сущность церкви, гетманы щедро одаривали монастыри имениями. Церковные иерархи также самостоятельно скупали и захватывали земли, заселяли их, обзаводились хозяйством. В крупных землевладельцев превратились киевские монастыри. Они владели 88 селами в Киевском полку и многими селениями в других местностях. Только Печерский монастырь имел на территории Стародубщины 3 волости с 4 селами и 11 слободами. В Черниговском полку ему принадлежали Вишеньки, Радичев, Иванков, Мезин со всеми землями, дубравами, озерами, реками, мельницами, руднями. В конце XVII — начале XVIII в. в собственности монастырей находилось триста сел, расположенных в разных полках Левобережной Украины.
Универсал Б. Хмельницкого Михайловскому Златоверхому монастырю на имения от 22 мая 1654 г.
Быстрый рост феодального землевладения происходил и на Слобожанщине, главным образом за счет правительственных пожалований феодалам поместных владений, насильственных захватов и купли земельных участков казаков и крестьян, освоения и заселения пустошей на правах займанщины (заимки). Например, ахтырский полковник И. Перекрестов приобрел или захватил у населения много земель и заселил их выходцами с Левобережной Украины и России. К началу XVIII в. в его владения входило около 40 тыс. десятин земли с реками, озерами и различными промыслами. Крупными землевладельцами стали также семьи Шидловских, Донцов, Кондратьевых, Ковалевских, Голуховичей и других представителей феодальной верхушки. Увеличилось и среднее землевладение казацкой старшины.
Монастырское землевладение на территории Слобожанщины росло путем правительственных пожалований, захватов, купли, завещаний и закладных. К концу XVII в. сумской Успенский, змиевский Никольский, харьковский Покровский и другие монастыри владели большими имениями с пахотными землями, садами, рыбными ловлями, пасеками.
Земли Запорожья считались собственностью всего запорожского войска. Важные земельные вопросы решала казацкая рада. Она наделяла желающих пахотными землями, лугами, лесами, рыболовными и звероловными угодьями, занималась их перераспределением. Пользуясь господствующим положением в Сечи, старшина и верхушка казачества добивались выделения себе лучших земель и промысловых угодий, закрепления их за собой на правах феодальной собственности.
Изменения в общинном и сябринном землевладении. На Левобережной Украине и Слобожанщине продолжало существовать общинное землевладение. Община сохраняла за собой право распоряжаться землей — перераспределять ее, продавать членам общины или посторонним лицам, давать разрешение на строительство плотин, мельниц, добычу руды и т. п.
Под воздействием социально-экономических (в частности, развития товарно-денежных отношений) и политических факторов общинное землевладение претерпевало значительные изменения. «В Западной Европе, включая сюда Польшу и Малороссию, — подчеркивал Ф. Энгельс, — эта общинная собственность превратилась, на известной ступени общественного развития, в оковы, в тормоз сельскохозяйственного производства и была мало-помалу устранена»[69]. В совместном пользовании общинников остались преимущественно угодья, а пахотные земли перешли в индивидуальное пользование. В жизни общины усилилась роль богатых крестьян и казаков, пользовавшихся большим влиянием при решении земельных вопросов. Верхушка крестьянства и казачества присваивала общинные земли, используя их под пашни и пастбища для собственного скота. Вследствие этих внутренних процессов, а также наступления старшины, шляхты и высшего духовенства общинное землевладение неизменно сокращалось.