Кошевая старшина — атаман, судья, писарь, есаул — избиралась ежегодно 1 января на общих войсковых радах. Формально право на участие в радах имели все казаки, но голытьба фактически лишалась этого права. Все дела решали в своих интересах старшина и зажиточное казачество в узком кругу.
Казацкая голытьба стремилась выдвинуть на выборные должности казаков, которые отстаивали бы их интересы. Это приводило к постоянным противоречиям, нередко сопровождавшимся бурными стычками между основной казацкой массой и старшиной. В итоге же на старшинские должности избирались, как правило, представители зажиточного казачества. Кроме того, в Новой Сечи стало обычным явлением избрание одного и того же лица на должность несколько раз подряд. Постепенно сложилась традиция сохранять некоторые привилегии по окончании срока полномочий избранного лица, которого переводили в разряд «абшитованной» старшины.
На Запорожье царское правительство стремилось ввести порядки, тождественные существовавшим на других казацких землях, в частности на Дону и Яике, где самоуправление в то время уже было существенно ограничено. Запорожская Сечь, находясь в ведомстве то Киевского генерал-губернатора (с 1734 г.), то гетмана (с 1750 г.), то генерал-губернатора Левобережной Украины (с 1764 г.), фактически пребывала под постоянным контролем царской власти. С целью еще большего усиления позиций царизма на Левобережье и Запорожье эти территории были переданы (в 1756 г.) из ведения коллегии иностранных дел в ведомство Сената.
Печатки паланок Войска Запорожского (XVIII в.).
Действия правительства по отношению к запорожскому казачеству соответствовали общему направленности политики царизма на укрепление феодально-крепостнического строя в Русском государстве. Правительство стремилось реорганизовать Запорожское войско, ликвидировать выборы на Запорожье и по своему усмотрению назначать на посты старшин послушных исполнителей царской власти. В ноябре 1750 г. киевский генерал-губернатор подал на рассмотрение царскому правительству проект — «Мнение, каким наилучшим способом порядки в войске Запорожском учредить надлежит». Он предполагал участие в выборах старшины только зажиточных казаков, предоставление ей права назначать куренных атаманов, учредить при кошевом атамане должность пристава из числа царских офицеров, изменить порядок приема в казаки и исключить из их среды всю голытьбу, ввести на Запорожье два регулярных царских полка.
19 июля 1753 г. последовал царский указ о запрещении выборов на Сечи атамана, кошевых, писаря и есаула и назначении по усмотрению правительства угодных ему старшин. Этот указ провести в жизнь полностью не удалось, тем не менее процедура выборов со временем упростилась: они происходили не на общих войсковых радах, а на старшинских сходках.
Круг казацкой старшины, занимавшей высшие выборные должности, постепенно сужался, оставаясь в последнее десятилетие существования Новой Сечи неизменным (кошевой атаман П. Калнишевский, судья П. Головатый, писарь И. Глоба переизбирались ежегодно в течение десяти лет).
Политическую линию на ликвидацию существовавших традиций управления на Сечи царское правительство осуществляло опираясь на военные залоги ретрашементов, построенных вокруг Запорожья — Новоселенского, Усть-Самарского, Новобогородицкого, Никитского, Биркутского и Сокальского. Царские сановники вмешивались во внутренние дела Запорожья, часто решали вопросы, некогда входившие исключительно в компетенцию казацкой старшины. Инструкцией от 20 октября 1755 г. коменданту Новоселенского ретрашемента (построен в 1735 г.) вменялось в обязанность наблюдение за общим положением на Запорожье, пресечение прибытия туда беглецов и приема их в казачество, оказание помощи местной старшине в подавлении волнений непокорных.
Чтобы ограничить приток беглых крестьян на Запорожье, царское правительство ввело обязательную регистрацию казаков в куренях и паспортизацию населения этого края, а также обязало Кош представить гетману именные списки старшины и казаков. Однако администрация Сечи, стремясь не допустить ущемления своих прерогатив, под разными предлогами задерживала, а то и совсем не подавала гетману реестры запорожских казаков.
Основой судопроизводства в Запорожье оставалось обычное право, приспособленное для защиты сословных интересов старшины и зажиточных казаков, заинтересованных держать в повиновении угнетенные массы рядового казачества и посполитых. Суд и острог находились в руках старшинской верхушки, что позволяло ей злоупотреблять властью. В ходе следствия применялись пытки, в первую очередь к участникам антифеодальных выступлений, в частности гайдамацкого движения, а высшей мерой наказания служили смертные приговоры и нанесение увечий. Жестокому наказанию подвергались также казаки, обвиненные в незначительных нарушениях права собственности, в уклонении от воинской службы и дезертирстве.
В течение второй половины XVIII в. на Левобережной и Слободской Украине произошла замена существующей системы административного управления и судопроизводства на общегосударственную. В частности* ликвидировалось деление Левобережной и Слободской Украины на полки и сотни, а вместо них учреждалось четыре наместничества, впоследствии преобразованных в Малороссийскую и Слободско-Украинскую губернии. В процессе реорганизации казацкого войска произошли существенные изменения в его структуре. Вместо левобережных полков создавались регулярные карабинерные полки. Ряд мероприятий предполагал ограничение самоуправления Войска Запорожского, введением там порядков, существовавших на других казацких землях. Эта политика царского правительства удовлетворяла классовые устремления феодалов — окончательное закрепощение крестьянства и укрепление самодержавной власти.
6. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И АДМИНИСТРАТИВНОЕ УСТРОЙСТВО ПРАВОБЕРЕЖЬЯ И ЗАПАДНОУКРАИНСКИХ ЗЕМЕЛЬ
Хозяйство феодалов. На Правобережье во второй половине XVIII в. происходил дальнейший рост латифундий, расширялось барщинное хозяйство, усиливалась феодальная эксплуатация крестьян. Согласно подымной переписи воеводств 1775 г., светским феодалам принадлежало 82 %, короне (государству) — 12,7, церкви — 5,3 % селений. Приблизительно в таком же соотношении распределялся и земельный фонд.
Королевские имения оказались в пожизненной посессии крупных феодалов с правом передачи их по наследству. Магнаты превращались, по существу, в неограниченных владельцев этих земель. Большую часть дохода от королевских имений они присваивали, а государству отдавали мизерную долю. Однако и это их не удовлетворяло: магнаты настойчиво добивались официального признания за ними права собственности на королевские земли (королевщины). Люстрации 1765–1789 гг. подтверждают заметное уменьшение королевских и рост магнатских латифундий, в первую очередь за счет присвоения, а также покупки земель.
На Правобережье продолжалась концентрация крупного землевладения в руках отдельных магнатов. В 1788 г. С. Потоцкий приобрел за 1 млн. 700 тыс. злотых Дашевское имение (23 селения), Гайсинское староство и другие земли. В конце XVIII в. он уже владел 312 селами и местечками. Имения магната С. Любомирского включали около 400 сел, местечек и городов. Крупные латифундии принадлежали также магнатам Чарторыйским, Браницким, Вороничам, Жевусским, Оссолинским.
Сравнительно часто феодалы занимали деньги у ростовщиков, что толкало их на залог и продажу собственных земель. Например, в 1796 г. С. Любомирский продал за 5 млн. рублей в царскую казну свое имение Побережье на Днестре (3 города и 179 сел с земельной площадью в 280 тыс. десятин), а П. Потоцкий — г. Ямполь. В 1794–1796 гг. царское правительство секвестровало бывшие королевские земли Речи Посполитой, католической церкви, некоторых магнатов и шляхтичей — участников восстания 1794 г. Эти земли были пожалованы другим феодалам.
Имения с преобладанием барщины продолжали доминировать на Волыни, в западных поветах Подолии и Киевщины; все больше их становилось на Брацлавщине, юго-востоке Подолии и Киевщины.
Типичным примером крупного барщинного имения может служить латифундия Чарторыйских на Волыни и в Подолии (Клеванский, Меджибожский, Зиньковский, Николаевский, Синявский, Грановский ключи, Каменецкое и Летичевское староства). Магнат забирал под фольварки лучшие земли, окультивированные крестьянами, уменьшал земельные наделы непосредственных производителей. Хозяйство Чарторыйских составляло 49 фольварков с 16 тыс. десятин пахотной земли, с которых ежегодно собирали не менее 400 тыс. пудов зерна. 35–45 % собранного зерна потреблялось в имении, остальное же поступало на рынок или перерабатывалось на спиртные напитки и продавалось в корчмах. Все это существенно нарушало замкнутость фольварочного хозяйства и являлось признаком его разложения.