Отношения Руси еще с одним восточным соседом — Волжской Булгарией после похода Святослава в основном были мирными. Да и упомянутый выше поход в поволжский регион был больше связанным именно с Хазарией, а не с Поволжьем в целом или Булгарией в частности. Попытку ее подчинения позже предпринял Владимир Святославич, когда он, согласно летописи «победи болгары». Но в этом отношении высказал свои сомнения еще его воевода Добрыня: «Сим дани не даяти». В 985 г. был улажен мирный договор до тех времен, когда «камень начнеть плавати, а хмель грязнути» (т. е. тонуть). Отношения оставались мирными и позже. В частности, в 1006 г. был заключен новый договор, а на протяжении длительного времени именно через Киев из Волжской Булгарии к землям Верхнего Подунавья проходил один из средневековых маршрутов Великого шелкового пути. Показательным в отношении контактов на этом пути является следующий факт: в 1178–1180 гг. купец из дунайского города Регенсбург по имени Гартвиг, который в это время проживал в Киеве, перевел на регенсбургский монастырь Св. Эммерама путем контокоррентных расчетов 18 фунтов серебра. Но эта сумма поступала не из Киева, а ее должны были выплатить должники купца, которые проживали в самом Регенсбурге. Известна была даже специальная категория купцов, которые вели торговлю с Русью, — так называемые рузарии.
Связи с Дунайской Болгарией для восточнославянского государства также были традиционными в экономическо-политической и, особенно, в культурной сфере. Ведь это была славянская страна, которая ранее приняла христианство, где раньше возникла славянская письменность. На Руси проходила деятельность многих болгар, в первую очередь в церковной и культурной сферах. Пути к Византии и далее в западные районы Балкан также проходили через Болгарию. Но империи часто удавалось использовать Русь против Болгарии или наоборот — настраивать правителей последней против Киева.
С X в. Русь становится постоянным убежищем для высокопоставленных изгнанников из северных стран, а со времен Ярослава Мудрого появляются династические связи с королевскими дворами Скандинавии. Великие князья киевские занимали самостоятельные позиции в поддержании того или иного кандидата на королевский престол. Сам Ярослав был мужем Ингигерд — дочери шведского короля Олафа, а его дочь Елизавета вышла замуж за Гаральда Грозного, который достаточно долго проживал на Руси, а в 1047–1066 гг. был королем Норвегии. После его гибели в Англии она стала женой датского короля Свена. Русско-скандинавские государственные связи сохранялись на хорошем уровне и во времена Владимира Мономаха.
Свинцовая вислая печать Ярослава Мудрого. Вид с обеих сторон. XI в.
Рост авторитета и могущества Руси отображался в достаточно обширных династических браках не только с представителями северных семей. Так, сын Владимира Святославича Святополк был мужем дочери польского короля Болеслава Храброго; Анна Ярославна стала женой короля Франции Генриха I, а ее сестра Анастасия — венгерского короля Андрея. Сестра Ярослава Мудрого Добронега-Мария вышла замуж за Казимира Пяста, а Изяслав Ярославич вступил в брак с сестрой польского короля Гертрудой.
Киевская правящая династия поддерживала тесные отношения с большинством родов феодальной элиты Европы тех времен. Конечно, каждый династический брак знаменовал собой политическое соглашение, мирные и союзнические отношения с конкретной страной.
Говоря о контактах с западноевропейскими странами, нельзя забывать о посольстве княгини Ольги к императору Оттону I. Между ними велись переговоры о принятии Русью западного христианства и направлении сюда епископа. Ольга анализировала наиболее выгодный для Руси путь, а также, возможно, использовала связи с западной церковью как способ давления на Византию. В ответ на Русь была направлена миссия во главе с Адальбертом, который возвратился домой в 962 г. В 1006 или 1008 г. в Киеве на протяжении месяца пребывал епископ Бруно Кферфуртский, который возглавлял миссию к печенегам. Отсюда он направил письмо императору Генриху II, в котором характеризировал Владимира как «повелителя русов».
В девяностые годы X в. наблюдались интенсивные взаимоотношения Киева с Ватиканом. Римский папа пробовал перетянуть на свою сторону молодую христианскую державу. Такая дипломатическая практика Рима имела, конечно, не религиозную, а политическую основу. Киевская Русь не шла в фарватере политики Византии, а вела свою системную политику, планируя в разных регионах иметь противовесы своим потенциальным противникам. Германская империя и Рим выступали таким противовесом Византии и Польши. А результатом сближения с Германией явился брак (после смерти Анны) Владимира Святославича с внучкой Оттона I, дочерью графа Куно. В 1013 г. между Киевом и Священной Римской империей было зафиксировано мирное соглашение.