Именно при этом хане столица государства была перенесена из Солхата/Крыма в Бахчисарай («дворец-сад»). Несмотря на то, что новая столица располагалась в месте, которое издавна было одним из двух центров власти на полуострове, удаление столицы от Кефе свидетельствовало о желании хана освободиться из-под опеки султанского наместника. Хан даже прямо потребовал от султана Сулеймана I контроля над Кефе, Гезлевом, а также над «Тат-или» — побережьем от Судака до Фороса, которое было уступлено генуэзцам еще улусным беком Мамаем. Султан действительно пошел навстречу пожеланиям хана, вернув тому Гезлев (1544) и выделив доходы с «Тат-или» и таможни Кефе в качестве ежегодного жалованья хану (сальяне).
Сахиб Герей принял участие в кампании османского султана Сулеймана против Молдавского княжества в 1538 г. В 1541 г. по совету князя Симеона из татарского рода Бельских он организует большой поход на Москву, но из-за несогласованности действий и враждебных отношений с мангытским Бакы-беком, он повернул от Оки вспять. В 1546 г. Сахиб Герей пребывал на вершине своего могущества. В этом году он восстановил контроль над Астраханью и в третий раз возвел на престол в Казани своего брата. Тот правил там три года, но снова был изгнан, и в 1551 г. Сахиб Герей собирался с силами, чтобы водворить его на место.
Однако к этому времени независимость поведения Сахиба Герея заронила серьезные опасения в Порте на счет его лояльности султану. Поэтому в Крым был назначен ханом Девлет Герей, который прибыл в Кефе с отрядом османских войск, включая артиллерию. Сам Сахиб Герей был отправлен в поход на черкесов, где он и погиб в засаде. Замешательство в стане соперника как раз предоставило царю Ивану IV шанс завоевать Казань в 1552 г. Новый хан Девлет Герей попытался было помешать этому и дошел с войсками до Тулы, но будучи не уверен в собственном войске, повернул вспять. Борьба за золотоордынское наследство вступила в новую фазу — экспансии Московии. В 1556 г. с помощью ногайцев Иван IV присоединил Астрахань, а в начале 1560-х гг. его крепости уже строились на Тереке. Взаимная подозрительность между крымцами и османцами, подогреваемая неудачами в борьбе с Москвой, сорвала их попытку отвоевать Астрахань в 1569 г. Опустошительные набеги крымцев и даже сожжение Москвы ханом Девлет Гереем в 1571 г. не принесли никаких политических дивидендов. Московское княжество организовало надежную оборону южных рубежей сооружением засечных черт. Для этого также Москва охотно принимала на военную службу ордынцев, в том числе и крымцев, бежавших из Крыма вследствие усобиц. Последний поход Крыма на Москву состоялся зимой 1591 г. и закончился поражением нападавших. Договор 1593 г. между ханом Гази Гереем и царем Федором Иоанновичем о примирении знаменовал собою полную победу Москвы в соревновании за Улуг Юрт.
Несмотря на победу, Московское царство в течение всего следующего столетия имело в лице Крымского ханства сильного противника. Более того, по сложившейся традиции в османской политике отношения с северными странами находились в ведении крымских ханов. Они имели постоянные самостоятельные отношения с Московским государством, Речью Посполитой, Габсбургской империей, а также эпизодически отсылали посольства в Данию и Швецию. С возникновением государства Войска Запорожского крымские ханы установили дипломатические отношения с ним. Ханы получали ежегодную дань с Московии и Речи Посполитой, а также — по степной традиции в отношениях с подданными — дополнительно вымогали большие средства на содержание собственных посольств. Разумеется, внешняя политика Бахчисарая в целом совпадала с политикой османского двора. Она состояла в поддержании баланса сил в регионе, что, безусловно, давало преимущество подвижным и сильным крымским войскам. Совместные же действия с османскими войсками на северных рубежах империи случались редко, например, в упомянутом захвате Килии и Ак-Кермана в 1484 г., в молдавском походе 1538 г. Зато поход на Астрахань и попытку прокопать канал между Волгой и Доном в 1569 г. крымцы фактически саботировали.