Основным военным предприятием Крымского ханства были набеги на Речь Посполитую и Московское государство с целью захвата невольников. По приблизительным оценкам потери этих государств от набегов в течение трех столетий составляли несколько миллионов человек. Однако такие набеги редко преследовали политические цели. Просто во времена открытых конфликтов набеги получали законное обоснование. Османское правительство брало на себя обязательство удерживать крымцев от набегов, но ничего не предпринимало для их прекращения. Собственно, османский рынок был основным заказчиком для рабов. Невольники с Украины и в меньшей мере с более удаленных областей Московии были основным источником рабов для Османской империи с конца XV до XVII в. и, возможно, для следующего столетия тоже. С распространением оседлости в Крыму, усилением спроса на хлеб в Османской империи и вовлечением крымцев в производство хлеба для продажи, рабы стали находить применение в самом Крыму.
Во внутреннем устройстве и политике Крымское ханство оставалось обществом с архаичными монгольскими институтами. Династия Гереев сохранила традиционные обряды возведения на царство (например, выборы на курултаях, поднятие избранного хана на ковре). У хана были заместители — калга и нуреддин, назначаемые им из представителей династии. В ханстве сохранился институт карачу беев главных кланов, с которыми ханы вырабатывали совместные решения. В ханском правительстве (корныыш, диван) заседали везир (дуван, с XVIII в. каймакан), главный судья (казаскер), карачу беги. В ханстве проводились переписи населения, что свидетельствует о развитой бюрократии.
Сама территория состояла из бейликов, управлявшихся карачу-бегами и их собственными правительствами. Вне Крымского полуострова, считавшегося центральным владением, находились различные кланы, и племена татар и ногайцев. Первоначально это были кланы, объединенные в орды (Буджацкая, Едисан, Джембойлук, Едичкуль), а на Северном Кавказе — черкесы. Крымские ханы считали тех и других своими подданными. По праву верховного правителя ханы посылали к ногайцам своих военного и фискального наместников — сераскера и каймакана. Черкесы в знак своего подданства поставляли в качестве дани невольников, часть которых отправлялась ко двору султана. И ногайцы, и черкесы часто восставали, вызывая ответные карательные походы со стороны ханов. В ханстве сохранялось и традиционное степное право тёре. Мурад Герей (1678–1683) даже пытался ввести судопроизводство исключительно по нормам тёре, но в мусульманской стране, разумеется, не могло быть речи об отмене норм религиозного права шариата.
Османские султаны, в сущности, имели только две прерогативы в отношении крымских ханов — право назначать (и смещать) ханов и право призывать крымцев для участия в военных кампаниях. Османцы очень тщательно маскировали сущность обоих институтов разнообразными почетными и дорогостоящими для себя ритуалами и, таким образом, могли эффективно пользоваться этими средствами управления Крымом. Призыв к участию в османских походах крымцы получили уже в 1476 г. Тогда из-за анархии и угрозы золотоордынского вторжения крымцы не откликнулись. В первый раз они это сделали в 1484 г. во время завоевания Килии и Ак-Кермана. С 1570-х гг. крымские войска регулярно участвуют в кампаниях османцев против Персии, а начиная с «долгой» войны с Габсбургами в 1593–1606 гг. — в Венгрии.
Отказ ханов присоединяться к войнам Османов карался сурово. В 1583 г. хан Мехмед Герей II самовольно оставил Закавказье и проигнорировал приказ вернуться, переданный ему через бейлербея Кефе. Он даже сам взял Кефе в осаду. В ответ Порта организовала восстание против хана, тот был убит, а на его место возведен хан Ислам Герей. Последний отрекся от одного из двух основоположных в исламском мире символов суверенитета — хутбы. В 1637 г. султан Мурад IV даже казнил за отказ присоединиться к султанским войскам правящего хана Инайет Герея.
Султанское правительство в условиях падения авторитета султана не раз вынуждено было также прибегать к обычной для оседлых государств политике разъединения и стравливания различных группировок в Крымском ханстве для удержания его под контролем. Существование многочисленного и постоянно прибывающего с востока ногайского населения предоставляло такую возможность. В первой половине XVII в. правительство Мурада IV, играя на недовольстве ногайцев Гереями, решилось предоставить свое покровительство мурзе Кантемиру, чтобы в свою очередь использовать его силу для подавления выступления Мехмеда Герея III в 1628 г., а затем и Инайет Герея в 1637 г. Однако в целом Османы, оставляя крымским ханам на попечение свою северную границу и пребывая в зависимости от дешевого, но зачастую высокоэффективного крымского войска, позволяли крымским ханам строить самостоятельные отношения с ногайскими мигрантами, даже если те селились к западу от Днепра, т. е. формально на османской территории. Между тем приток ногайских кочевников в крымские земли, начиная с 1640-х гг. обрел черты бегства от новой волны завоевателей с востока — калмыков. Переселение в таком случае автоматически ставило ногайские кланы перед необходимостью принимать подданство Гереев. Последние, в рамках монгольской традиции отправляли прибывшим кланам двух наместников, имевших военные и гражданские полномочия — соответственно сераскера («военачальник») и каймакана. Кроме того, в селении Ханкышла к западу от Ак-Кермана находилась резиденция так называемого ялы агасы («прибрежного аги»), который был ханским наместником для всех ногаев. Итак, во второй половине XVII в. ногаи Крымского ханства имели четыре подразделения: так называемые Большие Ногаи, Мансур-улы, т. е. ногайский клан, поселенный на Крымском полуострове, ответвление Малых Ногаев, называвшее себя Шайдак-Тамгасы, и Малые Ногаи[68]. После очередного поражения от калмыков в 1715 г. на территорию Северного Причерноморья начали накатываться волны ногайских мигрантов из Поволжья, которые принесли с собой в Северное Причерноморье свои сложившиеся имена — Едисан, Едичкуль, Джамбойлук.