Чрезвычайно важную роль в процессе формирования украинской идентичности сыграли решения Люблинского сейма 1569 г. Во-первых, они устранили границу, существовавшую ранее между Галичиной и Западным Подольем, которые уже ранее входили в состав Польского Королевства, и «литовской» частью Руси. Во-вторых, люблинские постановления сформировали административный рубеж между Польшей и Литвой приблизительно по линии современной украинско-белорусской границы. Таким образом, уже на конец XVI в. украинские земли были демаркированы административной границей от литовской Руси, религиозной от Польши, государственной и церковно-юрисдиктивной от Руси Московской.
Сам термин «украина» на то время имел уже многовековую историю употребления. Впервые в летописях он встречается уже под 1187 г. Причем одни исследователи склонны усматривать в нем проявление семантической связи с понятием «окраина», другие же рассматривают его как производную от праславянского «край» или «украй», обозначающего часть отдельной территории[79]. И точно так же, как термин «Русь» издавна в книжной лексике маркировал земли, находящиеся под политической или духовной властью Киева, так и термин «украина» был в употреблении издавна, но с той лишь разницей, что сфера его употребления распространялась на устную речь. По мере того как понятие «Русь» теряло свое политическое содержание, расширялись границы употребления термина «Украина», который с конца XVI в. проникает и в книжные тексты.
Обращает на себя внимание и факт постепенного расширения пространственных границ функционирования понятия. Так, если раньше термин употреблялся преимущественно в узком значении слова, для обозначения отдельных территорий, то с конца XVI в. он все чаще маркирует целостность восточных воеводств Речи Посполитой, населенных преимущественно православным «русьским»/«украинским» народом. В значительной степени этому способствуют процессы перевода казачеством на себя роли субъекта политической жизни Руси-Украины. Ведь область локализации казацких влияний изначально ограничивается «классической» территорией Украины и именно с ней казачество и ассоциируется. По мере же возрастания влияния казацкого сообщества расширяются и пространственные границы функционирования термина. Характерно, что благодаря французскому картографу Г. Боплану, изготовившему и издавшему в середине XVII в. комплекс карт «Украина», в политическом лексиконе европейцев для обозначения восточных воеводств Речи Посполитой прочно закрепился именно термин «Украина».
Хотя, следует отметить, в целом процесс трансформации понятия был длительным и завершился уже после Освободительной войны украинского народа середины XVII в. И для превращения политико-территориального понятия «Украина» в соответствующий политоним нужны были глобальные политические, социальные и ментальные трансформации, коими так щедро была наполнена в украинской истории середина XVII в.
Казацкие восстания 1620— 1630-х гг
В истории украинского казачества первая четверть XVII в. отмечена проявлением целого ряда новых тенденций, сыгравших решающую роль в дальнейшим развитии Украины. Прежде всего, наблюдается стремительный количественный рост казачества, обусловленный усилением феодальной эксплуатации крестьянства в украинских воеводствах Речи Посполитой и увеличением практики крестьянских побегов. Наплыв рабочих рук в Поднепровье стимулирует бурное развитие казацких хуторов, являвших собой, по сути, протобуржуазный тип хозяйствования. Кроме того, количественный рост и усиление экономического потенциала казачества сопровождается не менее важными ментальными трансформациями — осознанием себя отдельным, рыцарским, сословием, ответственным за судьбы прадедовской православной веры. Все эти трансформации превращают казачество в весьма влиятельный, а подчас и просто определяющий, фактор общественной жизни украинских воеводств Речи Посполитой.
Вместе с тем, учитывая амбивалентное отношение руководства Речи Посполитой к казачеству, в котором совмещались желание активно использовать многочисленную и недорогую для республики военную силу для отражения внешней угрозы и при этом полное игнорирование требований признания привилегированного положения нового рыцарства, казацкий фактор уже по определению не мог быть фактором стабилизации. Напротив, любая попытка решить казацкую проблему против воли самого казачества неминуемо влекла за собой тяжелый социальный катаклизм. Непрерывное увеличение частоты их вспышек неминуемо ставило вопрос о возможности существования самой Речи Посполитой в том виде, в котором она предстала в 1569 г. по результатам Люблинской унии.
79
Подробнее см.: Шелухин С. Україна — назва нашої землі з найдавніших часів. — Дрогобич,1992 (репринт изд.: Прага. 1936).