Неудачи в экономическом строительстве, аварии, производственный брак, неквалифицированные решения — все это очень удобно было списать на «вредителей», «саботажников», «замаскировавшихся врагов народа», «злостных оппортунистов», «иностранных шпионов».
Нелепо приписывать И. Сталину авторство тезиса об обострении классовой борьбы в процессе социалистического строительства. В 1928 году он лишь придал ему общегосударственное звучание. Задолго до него такую идею выдвигали Н. И, Бухарин, Г. Е. Зиновьев, X. Г. Раковский и другие. Например, X. Раковский, выступая 6 марта 1919 г. перед делегатами III Всеукраинского съезда Советов, заявил: «Чем дальше мы пойдем в социалистическом строительстве… тем больше будут увеличиваться наши враги». Сказано несколько косноязычно, но довольно ясно.
Маховик репрессий раскручивался постепенно. Пока нэп развивался поступательно, росла экономика, они имели в основном вялотекущий характер. Скажем, за 1925–1927 годы Комиссия по политическим делам при ЦК КП(б)У, рассмотрев 657 судебных дел, рекомендовала 210 обвиняемых осудить к расстрелу. Казней было бы и больше, если бы еще 9 апреля 1924 года И. Сталин от имени ЦК ВКП(б) не телеграфировал в Харьков: без санкции Москвы выносить смертные приговоры запрещается. И тут же конкретное указание — членов «Областного центра действий» осудить не к лишению жизни, а к различным срокам тюремного заключения.
По всему СССР за 1924 и 1926 годы было приговорено к расстрелу 2628 граждан, но лишь половина приговоров исполнена. Органы ГПУ — НКВД за 9 лет (1922–1930) арестовали 381 130 человек, однако не все они были осуждены на лишение свободы. Разумеется, цифра не малая, но она ни в какое сравнение не идет с вакханалией второй половины 30-х годов.
В Украине репрессии ужесточились с конца 20-х годов: уже в ноябре Г. Петренко и Н. Суровцеву обвинили в сотрудничестве с польской и немецкой разведками соответственно. Затем последовала первая волна репрессий: в 1929–1931 годах ликвидирована Украинская автокефальная православная церковь, в Москве расстреляли Ю. Тютюнника и восьмерых его соратников, в марте-апреле 1930-го состоялся суд над 45 членами «Союза освобождения Украины» («Союзу визволення України»), в начале 1931-го — арестовали группу командиров Красной армии, служивших в УССР, и т. д.
Второй, более массовый этап репрессий начался после убийства С. М. Кирова 1 декабря 1934 года, Оно оказалось совершенным на бытовой почве, И. Сталин не имел к нему никакого отношения (С. Киров являлся убежденным сталинистом, одним из немногих любимцев Генерального секретаря). Но сам факт убийства И. Сталин использовал мастерски, прежде всего для нагнетания подозрительности, небывалого усиления репрессивного аппарата.
Центр не видел иных методов борьбы с лавиной недостатков в работе государственных и партийных органов, кроме беспощадного террора. Проведенные в 1919 1936 годах шесть партийных чисток и проверок документов (было «вычищено» около 2,6 млн членов партии) не покончили со склоками, подсиживанием, кумовством, семейственностью, потрясающей безответственностью и некомпетентностью, мздоимством, от чего страдал прежде всего авторитет Политбюро и Совета Народных Комиссаров.
«Первые лица» на местах во многом вышли из-под контроля центра и стали единовластными хозяевами в своих регионах, соревнуясь друг с другом в насаждении собственных «культов» и «культиков». Авторитет руководителя теперь измерялся тем, сколько предприятий, колхозов, учреждений названо его именем. Ответственные работники, избранные в состав Советов, уклонялись от выполнения самых элементарных обязанностей, прекратили регулярно отчитываться перед населением сотрудники потребительской кооперации, торговли, коммунального хозяйства. В трудовых коллективах сошла на нет роль общественных организаций, а решение всех вопросов перешло в руки «треугольника» — директора, секретаря партийного комитета и председателя профкома.