Политический принцип районирования производства в СССР привел к тому, что до конца 60-х годов Украина производила всего 3,5 % общесоюзного выпуска тканей, 6,4 % предметов ширпотреба, 14,9 % холодильников, 18,5 % телевизоров, 10,7 % автомобилей, 9 % стиральных машин и т. п. Упор делался на военно-промышленный комплекс, снабжавшийся по принципу «вне всякой очереди, сверх плановых лимитов». В Харьковской области, например, на его долю приходился 71 процент продукции. Винницкая область производила продукции для массового потребителя всего на 29 тыс. рублей, хотя ее валовый внутренний продукт составлял 34,9 млн рублей. Сюда из Коми АССР и Белоруссии завозили даже молотки, топоры, качалки для теста и другую мелкую продукцию.
Мощностей консервной и пищевой индустрии не хватало для переработки сельскохозяйственной продукции, отчего значительное количество ее приходило в негодность или расхищалось.
Колоссальные средства съедала гигантомания, в социально-экономический быт надолго вошли понятия «долгострой» и «незавершенка».
Внедренные в производство за 1970–1985 годы более 13 тысяч научных разработок сотрудников Академии наук Украины использовались на небольшом количестве предприятий, причем применяли их, как правило, под нажимом, путем административных распоряжений.
С конца 60-х годов Госплан СССР мало заботился об индустрии Украины, обновлении ее производственных фондов. К 1991 году по объему ВВП республика занимала шестое место — после России, Белоруссии, Прибалтики. Производство промышленной продукции на душу населения составляло по сравнению с этим же показателем в ФРГ и Греции 22 и 44 процента соответственно.
Для сельского хозяйства УССР наращивание объемов производства в 50—80-х годах означало увеличение вывоза продукции по плану межреспубликанских перевозок. Если в середине 50-х годов она должна была поставлять другим республикам по 7 тысяч тонн картофеля, то к 1985 году — в 11 раз больше. Что касается овощной продукции, то в 1956 году план ее перевозок по стране составлял 185 тысяч тонн, в том числе на Украину приходилось 169 тысяч тонн. Аналогичная ситуация наблюдалась в поставках растительной продукции, мясомолочной, растительного масла и др. Просьбы ЦК Компартии Украины и Совета Министров уменьшить плановые нагрузки долго оставались без внимания. Между тем по многим показателям аграрный сектор республики существенно отставал от передовых стран мира. Так, в погоне за ростом поголовья крупного рогатого скота забывалось о его качестве. Поэтому к концу 80-х годов среднегодовые надои молока на фуражную корову не превышали 2835 килограммов, в то время как в Польше они составляли 3356, в Канаде — 5800, в США— 6460, в Израиле — 8800 килограммов. Отсюда — все большая интенсификация использования природных ресурсов республики, рост распаханности земель до 82 процентов (небывалый в мире уровень!), обострение экологических проблем.
Весь послевоенный период для советского общества была характерна асинхронность развития отдельных сфер жизни. Типичный пример таких «несовпадений» — полет 10. А. Гагарина в космос и бытовая нищета большинства граждан. Поразительной была готовность людей подчиняться давлению сверху, их общественная апатия, отчего все реформы пробуксовывали не только из-за половинчатости.
К середине 80-х годов субсидии на сельскохозяйственные товары съедали 35 процентов бюджета, коммунальные услуги — еще 15, сфера образования и науки поглощала тоже 15 процентов средств, на пенсии и другие социальные пособия шло 12 процентов. Из-за таких затрат пришлось сокращать даже военные расходы, однако преподносилось это как добрые побуждения «пламенных борцов за мир». В 1990 году общественные фонды потребления — предмет вечной гордости советской пропаганды — уменьшились до 600 рублей на душу населения, а в США они превысили 5200 долларов.
Если до 1994 года ученые Соединенных Штатов Америки получили 125 Нобелевских премий по экономике, физике, химии, физиологии, медицине, Англии — 56, ФРГ — 54, то дореволюционная Россия и СССР довольствовались лишь восемью. Система государственного социализма генерировала устаревший техникоэкономический базис, высокий уровень неквалифицированного труда, поэтому в 1976–1985 годах наукоемкая продукция стран СЭВ в мировой торговле составила едва 1,5 процента.