Преступление в «Русской правде» квалифицировалось как оскорбление личности в физической, моральной или материальной форме. Все преступления разделялись на такие виды: против князя (государства), против личности и имущественные. Различалось и соучастие в преступлении, содержалось положение об обязательности наказания всех виновных в преступном деянии. Ограниченное применение смертной казни объяснялось тем, что заменявшие ее крупные штрафы за содеянные преступления облегчали финансирование затрат князя, особенно на военные нужды. За убийство «княжеского мужа» налагался штраф 80 гривен, за простолюдина — 40, за поджог церкви — 100 гривен (для сравнения: лошадь стоила 2–3 гривны, раб — 5 гривен). Часть штрафа изымалась в княжескую казну, остальное получали родные или родственники пострадавшего. Допускался самосуд, но только в том случае, если убийцу задерживали на месте преступления или он пытался оказать сопротивление. За поджог жилья, конокрадство и разбой преступника вместе с семьей изгоняли из общины, а его имущество уничтожалось.
Доказательством вины служило признание подозреваемого, следы преступления, показания свидетелей и так называемый суд Божий — ордалии. По делам местных жителей достаточно было свидетельств двух очевидцев, в делах иностранцев — трех и более. Не являлись доказательством свидетельства холопов.
На церковное законодательство существенное влияние оказало византийское право, что отразилось на содержании церковных статутов со времен Владимира I и позднее. В отличие от «Русской правды», допускавшей в исключительных случаях право кровной мести как древний обычай, церковные законы ее отрицали. В то же время влияние греков-митрополитов привело к появлению ряда правил, способствовавших отчуждению жителей Руси от подданных других государств, не исповедующих православие. Как уже говорилось выше, священнослужителю запрещалось совершать акт бракосочетания местного жителя с лицом иудейской или мусульманской веры. В конце XI века митрополит Иоанн осудил династические браки между князьями Руси и зарубежными принцессами. Запрещалось даже совершать трапезу с неправославными гражданами, а в случае пользования ими посудой — последняя уничтожалась.
Одновременно церковь и монастыри стремились насаждать трезвый образ жизни, высокую мораль и этику поведения. Регламентировался брачный возраст: для юношей — 15 лет, для девушек — 13 лет, но княжич мог свататься в тринадцатилетнем возрасте, а княжна становилась невестой в восемь лет.
Украинские земли в период политической раздробленности Руси и монгольского нашествия (вторая треть XII — первая половина XIII столетия)
В течение 1139–1239 годов в Киеве сменилось 48 отдельных управленческих периодов, причем 36 раз княжение продолжалось лишь один год или даже меньше. Не утихали княжеские конфликты, династические войны (с середины XI ст. до 1238 г. их известно более 80), опустошавшие земли. Обыденным явлением стало привлечение князьями союзников из ряда соседних государств или степных племен в этой борьбе за лидерство.
Лейтмотивом данного столетия оказалось соперничество за власть между родами Мономаховичей из Переяслава и Ольговичей Черниговских. Фактически главной движущей силой междоусобиц была борьба за перераспределение ренты — налога.
В принципе укрепление отдельных княжеств Руси — это часть общеевропейского процесса государственного строительства. Ведь распалась империя Карла Великого, около 1138 года — Польша и т. д. Входившие в состав средневековой Руси территории разнились как в этническом, так и в социально-экономическом отношении. В ней отсутствовало даже подобие монолитности, что свело к минимуму тенденцию осознания преимуществ федеративного устройства. Для Новгорода, Пскова, племен вятичей, радимичей стольный Киев существовал как бы вне сферы их интересов — политических и экономических. Угро-финские народы получали из центра Руси ресурсы в объеме, не выгодном для него. Примерно с 1178 года Новгородско-Псковская земля воспринималась остальными княжествами, в сущности, иностранным государством, ориентирующимся в своих связях на Скандинавию и Западную Европу. Из-за вражды к новгородской политике Смоленского, Полоцкого, Киевского княжеств жители Северной Руси часто страдали от дефицита зерновых, причем южные земли сознательно блокировали их подвоз. Зачастую новгородцы, получая из уральского региона по 5—15 тонн серебра ежегодно, покупали хлеб у германских купцов, хотя такие действия и выглядели мотовством.