Мамонт весь на нерве, вискарь из горла хлебает, успокоиться не может. Короче, пришлось второму тренеру за руль сесть и в деревню возвращаться. Тут мамонтовы бугаи приехали, обалдели, когда труп увидели. Мамонт к тому времени всё обмозговал, всем налил, велел помянуть, а сам вышел, принялся названивать. И, гад ползучий, подлянку срежиссировал, ментов вызвал. Через час Лёху везли в наручниках.
Птаха и дед пыталась правды добиться, но прокурору немеряно бабла хотелось, да и судье тоже. Короче, Мамонта отмазали, а Лёха присел за неосторожное убийство. Четыре года впаяли - оружие чужое, пьяный, в несознанку ушёл и пристыдить пытался состав суда за несправедливый приговор. Отмотал Леха полный срок, не сломался, татуировки ни одной не сделал. Тянул от свиданки до свиданки, зона-то в Сибири, почти где жил - Натаха с Филофеем бывали регулярно. Откинулся, радостный пришел домой, а деда нет - двери настежь, все перевернуто, разбросано... И Птахин дом заколочен. Внук нашел в дедовом сундуке уцелевшую водку и выжрал с горя мало не литр. Кто ж знал, что Птаха в то время деда с пробитой головой в больницу везла? Когда вернулась - спал муж в умат пьяный. Утром всё прояснилось. Смотались они к Филофею, чтобы тот, пока жив, благословил на официальное супружество...
Пока вспоминал Лёха глупую часть своей жизни, жена его, Птаха-Натаха тоже рассказ закончила:
- ...старые Притогины, ты их не застал, так и говорили, что клад давно нашли, только унести никто не может. Проклят он. А которые снова находят - тоже погибают. Потому, что деревенских проводников, там, на золоте, казначеи поубивали. А казначеев - уже адмиральская охрана перестреляла. Охранников - сам Колчак прибил. А того - красные, которые схватили. Со зла, что нычку не назвал. Или наоборот, назвал, да чтобы другие в ЧК не узнали... А когда чекисты золото отыскали, то передрались и поубивали себя. Вот неупокоенные души всем приходящим мстят, а золота не дают...
Мамонт вернулся через три дня, ближе к вечеру. Дверь пнул, крикнул жестко, как в былые годы должникам, которых уговаривал паяльником или утюгом:
- Надумал помочь?
Лёха героизм не любил и ситуацию прокачал, на предмет опасности. Мамонт бойцовский навык утратил, судя по животу, а качки себя в прошлый раз себя опозорили - слабаки. Но лезть против пятерых? В одной уличной драке его сзади колом отоварили и от самонадеянности излечили. Потому Лёха в сенях стоял, наружу не выдвигался. В тесноте - это один на один, там не возьмут. Стволы? Сейчас мочить его не станут, явной причины нет.
- Да пошёл ты!
- Ухожу, - неожиданно мирно согласился бывший тренер, - ухожу. Совет напоследок дам, как другу. Ты напрасно жену отпустил в районе работать. Что такое библиотекарь? Ездить далеко, а денег совсем ничего. А в пути мало ли какие случаи... Про недавний побег с зоны слышал? А ну, подстережет зэк твою, пока она с остановки до дома идёт? "Полосатики" до баб голодные, типа... Изнасилуют - ладно, а издеваться станут или убьют?
Ухнуло лёхино сердце от ужаса. Не беглых рецидивистов он испугался, на которых ментовка недавнее избиение деда списала, нет. Мамонта.
- Эх, порвать бы гада в клочки, - метнулась мысль, - да Птаху так не освободить.
Не дадут шестерки, что стоят на подхвате, убить бывшего тренера, подстрелят. А если муж сдохнет, то и жену кончат, как ненужного свидетеля. И чуть не завыл он от бессилия: "За что, Господи! Её-то зачем?" Но не бог ему ответил, а респектабельный бизнесмен:
- Зацени, какой я надёжный друг. Тебе некогда, так мы за ней пока приглядим, типа. Нельзя, чтобы молодая и красивая какой-нибудь опасности подвергалась. Не переживай, она в надёжном месте...
Короче, сдался Лёха, согласился. Выслушал поручение Мамонта, покатал желваки, ноздри пораздувал - но молча. Укатили джипы. Осела пыль. Стукнул филофеев внук кулаком по стене и принялся искать заказанную вещь. Перетряс женово имущество. Не бельишко, конечно, а фотографии, альбомы там, старые документы, бумаги Птахиных родителей и дедов. Нашел стопку своих писем, с зоны написанных. Ленточкой перевязаны, бережно так. Поскрипел Лёха ненавистно зубами, снова помечтал, как при удаче отметелит Мамонта, да и сложил все бумаги на прежние места.
Притогиных дома не оказалось, что задачу гораздо облегчило. Как оно обернулось бы, откажи соседи порыться в семейном архиве? Добром уговорить - это одно, но ради Птахи Лёха применил бы и силу. Даже если потом снова на нары... В притогинский дом попасть, как нечего делать - на чердак, там две потолочных доски в сенях выдрать и заходи, дорогой. Он и зашел, по-соседски, аккуратно. Избу неспешно обыскивал, без суеты, чтобы не наследить - все уголки проверил, каждый листик переворошил. Толстую пачку наших денег обнаружил, тоненькую - долларов и евро. Не тронул, конечно - на кой ляд ему чужое добро? А нужного не нашел, как и опасался.