Поэтому-то он боялся говорить кому-то о своей скорой смерти. «Но ещё страшнее было бы узнать, что я действительно один». Он хотел жить, но если он больше никого не волновал, отчасти из-за действий Ивана Васильевича, это сделало бы остатки его дней невыносимыми. Он предпочел оставить остальных в неведении, и умер в одиночестве. Мать Яны до сих пор не знала о его смерти и верила, что когда-нибудь сможет его увидеть. Это значило лишь, что он все ещё жив для неё. То же самое относилось ко мне. Не помоги мне Влад, никогда бы не стал искать его среди мертвых.
– Думаю, сегодня наша первая и последняя встреча, – сказала Яна. – Ты благодарен мне? – я кивнул. – Тогда мы в расчете. Счет, пожалуйста!
Официантка принесла кожаную папку с чеком. Я потянулся к нему, но Яна первая схватила и взглянула на сумму.
– Совсем немного. Я заплачу!
Она достала деньги из кошелька, положила их в кармашек папки и стала надевать пальто.
– У меня есть к тебе просьба, – встала она из-за стола. – Давай переписываться!
Я удивился. Переписываться? В смысле писать друг другу письма? Настоящие? Те, что на бумаге? Чернилами? от руки?
– Я ведь знаю твой адрес, – улыбнулась она. – Если не особо хочется, отвечай не на все. Хотя бы на одно из трех, хорошо?
– Зачем?
Я поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза. Впервые за весь наш разговор мне действительно этого захотелось.
– Не для того искала, чтобы ты меня снова забыл. Буду хранить их. Надеюсь, ты сбережешь мои.
Я проследил за тем, как она исчезает на размазанной дождем улице. Странно, что она вернулась в эту дыру ради человека, вроде меня. С другой стороны, если подумать, будь у меня шанс, один-единственный, всего несколько минут, я поступил бы так же.
Напоследок Яна сказала, раскрывая зонт: «Всю свою жизнь после встречи с тобой я обращалась к своему спасителю в сложной ситуации. Что бы там не произошло, ты появлялся за моей спиной и шептал: «Зачем?», «Какой в этом толк?» или «Почему ты плачешь? Ты же не рева-корова! Хвост пистолетом и вперед!» Ты был тем, благодаря кому я стала такой, какая есть. И я не жалею. Не жалею ни о чем, кроме одного. Я всегда слишком спешу, – она грустно улыбнулась. Её взгляд застыл на мне. Яна хотела добавить что-то ещё, но не решилась. Мне стоило её переубедить. И без слов ясно, она возомнила, будто я принц на белом коне. Глаз от меня не отводила. Слышала бы она, сколько лжи слетело с этого языка! Видела бы, сколько слез выплакано этими глазами! Знала бы, как легко заставить страдать это тело и эту душу! Тогда бы Яна точно разочаровалась. Никакой я ни честный, ни мужественный, ни храбрый. Но я промолчал. Вариант А: Всем нам необходимо строить идеалы и верить в них. Вариант Б: Мне просто хотелось быть важным для кого-то и я не желал этого рушить, пусть во мне и видели совсем не того, кем я являлся. – Просто пиши, как поживаешь, хорошо?»
Она будет их хранить, мои письма? Правда? Вот только я ещё не решил, есть ли смысл в её просьбе. Мы связаны насильно, из-за страданий другого, ставшего мне дорогим, человека. Сколько бы о ней не думал, хотелось поскорее забыть. Отговаривать её казалось делом бессмысленным, я просто полагал, что после нескольких писем без ответа она сама от меня откажется.
Зонтика с собой не взял, потому немного постоял у кафе, надеясь, что ненастье поутихнет, но администратор попросил отойди подальше от входа. Я извинился и побрел к остановке, промокнув до нитки в мгновение ока.
Когда я ехал в полу-пустой маршрутке, то серьезно задумался. Всё в человеческом мире крутится вокруг историй. Всё держится на сотканных из них тонких нитях, которые связывают нас друг с другом замысловатыми узорами, порой и не сближая вовсе. Столько людей, не подозревая о том, роднили меня с моим спасителем. Как странно сложились обстоятельства. И теперь, с помощью самой длинной нити, на создание которой ушёл не одни год, картина стала четкой. Я всегда находился в шаге от него, но его не было рядом со мной. Всё-таки не было. В его жизни не оставалось места для меня, но как удивительно, что моя наполнилась его следами целиком.