Госпожа Энсанди скоро ушла. Певица сказала мне, что я не буду ей нужна часа два, и поспешила в гостиную. Я же решила проведать мою прежнюю хозяйку. Конечно, сейчас мои заботы о ней сведены к минимуму (только приготовлению нарядов), но на всякий случай я решила повидать её. Благо оба дома расположены по соседству.
Письмо 5. От господина Леско к мадмуазель Энсанди
Выражаю вам моё почтение, уважаемая госпожа Энсанди. Надеюсь, вы не забыли нашу дружбу. Вы единственный человек, с которым я могу побеседовать о своих радостях, горестях и проблемах. Вы удивительная женщина.
Мне надо с вами поговорить, но, увы, у меня много работы, и я не могу устроить нашу личную встречу.
Последнее время с моей дорогой женушкой твориться что–то неладное. Николь стала какой–то скрытной, неразговорчивой, грустной. Она всегда была погружена в себя, и это понятно, она ведь артистка, но последнее время она со мной почти не разговаривает. Я думаю, у неё появился любовник. Но, может, я ошибаюсь, тогда я оскорбляю её своими подозрениями. Просто не знаю, что делать. Я очень люблю Николь и, даже убедившись в измене мне, вряд ли смогу даже побранить её. Правда, иногда мне кажется, что я способен убить её за измену, и от этой мысли мне становится страшно. Совершив это преступление, я обреку себя на ещё большие страдания до конца жизни.
Николь последнее время стала какой–то пугливой, она подозревает, будто кто–то хочет её убить. Может, это и правда, я не знаю. Мне очень жаль мою женушку. Но, возможно, всё это она выдумала, чтобы я закрыл глаза на её измену, которая становится все более очевидной.
Мадмуазель, вы её подруга, может, хоть вы что–то знаете? Прошу вас, скажите мне правду! Это лучше, чем мучиться в неведении. Если у неё есть враги, которые хотят её убить, помогите мне узнать их имена. Если она изменила мне, я постараюсь её простить… если смогу.
А тут ещё моя дочь Манон опять влюбилась. На этот раз объектом её чувств оказался неплохой парень из состоятельной, хоть и не благородной, семьи. Его зовут Матье Леконт. Жена против их свиданий: она хочет выдать Манон за богатого дворянина. Лично я не мешал бы свиданиям дочери, но моя жена восприняла всё слишком болезненно. Ни слёзы дочери, ни мои уговоры на неё не действуют. Она всеми силами пытается очернить юношу пкред Манон. Леконт приходил поговорить с моей женой, но разговор прошел на повышенных тонах. Николь сообщила мне, что молодой человек грозился убить её, если она не перестанет настраивать против него Манон. Не знаю, насколько можно верить словам моей жены, она слишком мнительна, враги мерещатся ей повсюду. Как бы я хотел знать, о чём она думает. Я должен знать правду! Ещё раз прошу вас о помощи, дорогой друг. Заранее благодарен.
Письмо 6. От Дорины к брату
Второй день служу двум госпожам. Ужас! Утром встаю в пять, бегу в дом к Мадлен, готовлю ей наряды, затем возвращаюсь к Розмунд, которая встаёт в семь. Прислуживаю ей до обеда. В обед она отдыхает, а мне поручает отнести письма на почту, которые я перед этим аккуратно вскрываю и перечитываю, можно узнать много интересно. Ты скажешь, что я поступаю подло!? Ничего подобного, просто я очень любопытна, но содержание писем я стараюсь держать в тайне, хотя, не всегда это получается. По дороге на почту иду к Мадлен, которая поднимается только к этому времени, помогаю ей выбрать платье. На этом, слава богу, мои заботы о ней заканчиваются. Все обязанности по уходу за ней взял на себя Макс. Его сестра, думает, что он сошёл с ума.
Служить певице Розмунд просто невыносимо, она ещё более капризна, чем Мадлен. К тому же у неё свои странности. Например, она каждый день пьёт какую–то вонючую жидкость, считая, что это благотворно влияет на её голос. К счастью, приготовление этой дряни не входит в мои обязанности. Но, надо заметить, госпожа Розмунд очень добра ко мне, она ни разу не повысила на меня свой голос, и тем более не закатила скандала. Она обращается ко мне как к своей компаньонке.
Она очень болезненно относится к пропаже своих вещей, мне рассказали, как она недавно потеряла свой любимый голубой шарфик (это было ещё до её приезда в Аррас). Весь дом был поднят на уши, она так расстроилась из–за этой пропажи, что даже плакала. Говорят, она чего–то боялась. Лично мне эта история показалась просто смешной и говорящей о том, что служители искусства принимают близко к сердцу любые мелочи. Не знаю, может, этот шарфик был ей дорог как память. Он был на ней на каком–то званом приёме. На этом же приёме была моя госпожа Мадлен, которой шарфик очень понравился, и она его запомнила. Она с легкостью запоминает наряды гостей.