– Наверное, его били и выдергивали перья, – предположил Рома.
– Из жопы, – добавил редактор эфира Виктор.
В этот момент раздался звонок. Голос женщины был грудным. Говорила она с паузами. Выпив остатки «алказельцера», Рома поморщился и тут же бодренько произнес:
– Представьтесь, пожалуйста.
– Розамунда… Меня зовут Розамунда.
– Какое редкое и, я бы сказал, эротичное имя!
– Меня назвали в честь композиции Шуберта. Я рождена, чтобы порхать и дарить свет.
На этой фразе Рома с Зигмундом выразительно переглянулись.
– Так что там у нас с птичкой, о, прекрасная незнакомка, порхающая в лучиках света?
– Сегодня утром я подошла к окну. Шапки сугробов, узкие тропинки, ведущие в небольшую рощу. Я отворила окно, чтобы впустить зиму!
Покрутив у виска указательным пальцем, в разговор вступил Зигмунд:
– С зимой вас, Розамунда! Но мы ищем не зиму. Мы ищем блудного попугая.
– Да, да… Конечно. Маленького волнистого попугайчика. Забавного шалунишку, выпорхнувшего из окна. Я видела его. Недалеко от моих окон растет красивая сосна. Он опустился на одну из ветвей дерева. И мне казалось, что он дрожал и молил о помощи.
– Но он вроде как не говорящий, – вставил Рома.
– Иногда достаточно взгляда…
– Ну у вас и зрение! А в каком районе вы живете, Розамунда?
– Все мы живем на Земле. А потом и в самой земле. Я живу на Красной Двине. И еще… Мне очень нравитесь вы, мои милые, озорные «Ангорские пересмешники».
– Должен вас огорчить, – еле сдерживая смех, сказал Рома. – Но птичка пропала в Задвинье. Боюсь, до Двинки она долетела бы вряд ли. Не каждый волнистый попугай дотянет до середины Двины! Но все равно, спасибо за звонок!
– И вам спасибо. Спасибо, что вы есть!
Это был сигнал. Многие горожане с удовольствием бы нарушили траурный этикет и, при определенных обстоятельствах, произнесли бы в адрес «пересмешников»: «Спасибо, что вас больше нет». Но Розамунде нравился юмор блиндажей и окопов. Через день она «достучалась» до студии, чтобы поиграть в игру-дебилку «Любимый шарик». Развлечение это придумал какой-то ленивый аферист без фантазии. Игроки старались угадать, на каком выдохе редактора программы, Вити, шарик закончит свой жизненный путь. Розамунда сказала, что выдохов будет четырнадцать. Витя дунул в микрофон ровно четырнадцать раз. Подмигнув Роме, ткнул иголкой в заранее надутую резинку. Счастливица выиграла латышский крендель с копченостями и скидочный купон в магазин пластмассовых интимностей. После пятничного эфира машину Зигмунда остановили на выезде с офисной стоянки. Открыв дверь, охранник протянул увесистый пакет:
– Какая-то женщина забрала крендель с купоном, и просила передать вам вот это.
В салоне «тойоты» запахло котлетами и борщом. Такую благодарность за свою работу «пересмешники» получили впервые. Эпистолы не по возрасту зрелых девочек с пожеланиями отдаться в прямом эфире, поделки учеников коррекционной школы, письма водителей троллейбусов с пожеланиями достичь высот Дроботенко, – все это было. Но провианта, до Розамунды, никто не слал.
Пакет Зигмунд разобрал уже дома. Садок с борщом, завернутые в фольгу паровые котлеты, баночки с пюре и компотом. На самом дне пакета покоился серебристый конверт с инициалами Р. К.
Розамунда просила отведать приготовленные ее руками блюда и восхваляла порядком надоевший горожанам дуэт «Ангорских пересмешников». На словах «талантливо» и «гениально» Зигмунд довольно улыбнулся. У него был тот этап творческого пути, когда самолюбие мог потешить комплимент человека, лишенного вкуса. Паек Зигмунд отдал алкашу соседу. Непросыхающий индивид поинтересовался, стоит ли ждать продолжения гуманитарной помощи.
Утром следующего дня Розамунде вновь удалось сделать то, что на протяжении долгого времени не удается сделать многим. Она с легкостью пробилась в эфир. «Пересмешники» устроили интерактивный опрос. Слушатель должен был красочно описать свою одежду. Картавый мальчик пытался рассказать о пуховике и джинсах. Его беспардонно отослали к логопеду. Девушка в ботфортах и норковом полушубке просила об экскурсии по радиостанции. Ее поблагодарили в момент, когда речь уже шла о стрингах с кристаллами от Сваровски. Пьяного товарища из сауны прервали на полуслове. Он рассказывал о полотенце в полосочку. Вот за ним и настала очередь Розамунды.
– Как вам понравились мой борщ и котлетки? – с задором произнесла женщина.
Рома удивленно посмотрел на Зигмунда.
– Великолепно, Розамунда! Рома до сих пор облизывается как кот в период вязания…