Безупречному нужно было отвлечься от этих мыслей. Сейчас не время для оговорок — каждая только подхлестнет критиков. К черту их. Завладей миром, Безупречный, давай уже, думал он, пока Томми подстегивал толпу. Бит начался заново, и из самого нутра Безупречный с накалом выдал «Метод безумия».
Это метод безумия,
Форма болезни,
Гребаное движение,
Выгодное и разграбленное.
Его не убьешь
И его не ухватишь.
Я пну его ботинком,
Эй, уже устал от него:
Стоит зарифмовать,
Как оно меняет сюжет,
И его никогда не поймаешь.
Мой глубокий ментал
Пробирает не хуже ментола,
Свои эндорфины
Я возведу в доктрину.
Братья, я ваш доктор,
Безупречный терапевт
Вашего безумия.
Мой мозг — безумная математика,
Везде вижу цифры
И это моя тематика.
Порой считаю, что я король,
А порой, что я тварь.
Так что подумайте,
Пока я тут болтаю,
Может ли думающая тварь
Существовать, не мысля.
Но мне говорят,
Что нефиг об этом думать,
Что просто нужно побрякушками сверкать
И в тюрягу приветы передавать.
Я всего лишь человек,
Так что пою один,
Играю один.
Но игра уже сыграна, чувак,
И я до чертиков зол.
В мире без чувств
Бродят бесы чувств,
И от этого безумия я хочу сбежать.
Но каждое слово — это приговор.
Цепями вяжут строки контракта,
Который мне не изменить,
Даже изменив себя.
Я останусь заключенным системы —
В штате Нью-Йорк
Или в штате рабов и воров.
Слова и надзиратели меня держат взаперти,
Потому что этот мир зол на ниггеров.
Он хочет, чтобы мы не уважали друг друга,
Продавали наших женщин
И нажимали на курок.
А тут наготове у них безумные законы
И безумные тюрьмы,
Безумные пути,
Чтобы держать безумных парней за рабов.
В безумные дни
Безумные негры сходят с ума
По безумным мечтам,
Бешеным диковинам,
Сумасшедшим вещам из сплошного безумия.
Мы бешено любим без планов на будущее,
Сумасшедшие пророки без единого цента,
Сумасшедшие нищие и поэты —
Уже не на плантациях, но по-прежнему рабы,
Рабы по собственному желанию, рожденные в безумии...
Мило улыбайся на камеры, думал он. Нет, это же хип-хоп, лучше быть пожестче. Не буду улыбаться, выражение должно быть злое. Но ему не хотелось что-то изображать, он сдался... пошло все к черту, выгляжу как выгляжу. Лавина вспышек последовала из тысяч фотокамер. Безупречный находился в помещении для прессы. Вспышки так слепили, что его чуть не вырвало. И ничего не поделаешь: Безупречный стал триумфатором церемонии, взял четыре награды, включая «Запись года» и самую желанную — «Текстовик года». Теперь пришлось подыгрывать — нельзя расстраивать прессу. Уж если кто и умеет нагнать эмоций, это они. У них прямо научная степень в этом вопросе, подумал Безупречный. Так что надо мило улыбаться на камеры, или сурово хмуриться, или еще что. Главное, чтобы фотографировали.
Фуршет по случаю вручения наград прошел в зале «Голдстейна». Безупречный прекрасно его помнил — тут прошла самая первая вечеринка, на которую его пригласил Хеннесси. С тех пор многое изменилось. Тогда он пришел сюда восторженный и робкий, постоянно искал глазами Тома. Теперь на него самого все пялились, все хотели познакомиться с ним, обнять, дотронуться, сфотографироваться. Многое и впрямь изменилось, но ведь он этого и ждал, он заранее знал, что так и будет.
Каждый будто бы пришел сюда с ним. Все люди, имеющие хоть какое-то отношение к бизнесу, — звукоинженеры, исполнители, продюсеры, девушки из видео, фотографы, репортеры — были тут как тут, и Безупречный был гвоздем программы.
Пока он общался с прессой, откуда-то сзади подошел Томми и сказал ему на ухо:
— Ты далеко зашел, чувак, добился своего. «Текстовик года», я жутко тобой горжусь, брат, — поздравил он Безупречного.
— Спасибо, друг, я ценю это, — ответил тот, развернулся к Томми и не просто пожал руку лучшему другу или похлопал по плечу, а крепко прижал к своей груди.
— Знаешь, я из-за тебя чуть не сбился во время выступления. Ты изменил текст «Метода».