— Да, знаю. Прости.
— Почему не предупредил о своих планах?
— Не знаю. Это не было запланировано. Слова сами из меня вырвались.
— Черт, ну круто, круто. Знаешь, мне так даже больше понравилось.
— Да, чувак. Мне тоже.
— Черт, Безупречный. Талантище ты. Люблю я тебя. Ты настоящий гений, — восхищался Томми.
— Я тебя тоже люблю, брат.
Он назвал друга братом не столько в распространенном африканском значении этого слова, а, скорее, по глубокой, практически кровной привязанности. Безупречный был весь вечер не в духе, а братское участие рассеяло его тревогу.
В нескольких футах за ними с улыбкой наблюдали Эрика и Триш. Нечасто увидишь, как один мужчина показывает другому свои чувства, это всегда прекрасно. И именно так Эрика думала о своем брате — прекрасный. Он многого добился, и она им очень гордилась.
Вдруг начались какие-то перестановки, и людской поток сменил направление. Многие оставили свои позиции рядом с Безупречным и устремились сквозь толпу посмотреть на человека, только что вошедшего в зал. Он был новым центром притяжения.
Ганнибал действительно притягивал как магнит — все смотрели на человека, чей хип-хоп альбом занял первую строчку и, несмотря на слабую поддержку радио, разошелся за первую неделю двумя с половиной сотнями тысяч копий. «Молчание» — альбом не коммерческий, но у него была своя армия поклонников. Запись сугубо андеграундная, как и сам Ганнибал. Его не слышно и невидно — никаких заигрываний с прессой, никаких интервью. Общение с Ра было исключением — даже Быку пришлось пойти на уступки богу хип-хоп радио. Вот почему появление загадочного затворника стало пиршеством для прессы.
Ганнибала сопровождала свита — слева Миха, сзади Терренс и Жнец. Остальные сегодня остались дома, Мук в том числе. Ганнибал наслаждался ситуацией — декаданс ему всегда был по вкусу. И еще больше удовольствия он получал, представляя картину глазами Михи.
— Ничего видок, да? — спросил он своего нового протеже.
— Да уж, — ответил тот, сдерживая восторг.
— Ну, я и сам в таком месте впервые. Так что у нас обоих это в первый раз.
— Готов девственности-то лишиться? — спросил Миха, сам удивившись тому, что может так свободно говорить с Ганнибалом.
— О да, и я смотрю, здесь есть кого к этому привлечь, — Ганнибал указал на трех очень привлекательных девушек вдалеке, упругих и роскошных в своих нарядах.
— Ух ты, вот это красота, — выдохнул возбужденный Миха.
Терренс услышал, о чем они говорят, и тоже посмотрел в сторону девушек.
— Чуть такое не пропустил. Та, что в середке, — моя. Это же задница моих грез!
— Погоди-ка, послушай... это же та с ВЕТ, на которую ты спускал, да? — ухмыльнулся Ганнибал, и Миха посмотрел на него, не веря своим ушам. Ганнибал взглядом дал понять, что Миха не ослышался. Терренс смотрел на них обоих, наблюдая за молчаливым диалогом.
— Да-да, черномазые. Я этим занимаюсь. Черт, опять вы меня подкалываете — можно подумать, я единственный, кто дрочит! — Признание Терренса вызвало у них взрыв хохота.
Парень саркастично скривил рот, когда Ганнибал положил ему руку на плечо.
— Ладно-ладно, смейтесь на здоровье. Только я вам вот что скажу.
Сегодня она у меня будет дрочить. А теперь прошу прощения, мне тут нужно найти подход к одной заднице.
Терренс устремился навстречу девушкам. Ганнибал и Миха все еще смеялись. Ганнибал просто помирал со смеху, схватившись за живот, — такое с ним редко случалось. Он так не смеялся уже бог знает сколько. Всегда такой серьезный, деловой, некогда веселиться. Да и не с кем ему было нормально посмеяться — ни с Муком, по крайней мере теперь, ни с Терренсом. Он знал, что люди не принимают тебя всерьез, если много смеешься. Пока осознаешь это, тебя уже перестанут уважать. Бык бы такого не позволил. Он понять не мог, отчего сейчас дал себе волю, но сделать ничего не мог, его просто разбирал хохот.
Миха тоже не мог остановиться. Смеялся, чувствуя себя рядом с Ганнибалом будто в компании старшего брата. О таких отношениях он всегда мечтал. Тут краем глаза он заметил что-то необыкновенное — и в то же мгновение понял, что перед ним самое прекрасное из виденных им созданий. Его смех перешел во влюбленное созерцание.
Тут набежала целая шайка журналистов, одолевая Ганнибала вопросами.
— Бык, каково это, выпустить лучший альбом страны? — влез первый репортер.
— Приятно, — ответил Ганнибал, не показывая, как разозлен тем, что ему не дали досмеяться.
— Что вы думаете о наградах и победителях?
— Слушайте, я на вручении не был, потому что мне награды не светили, я даже не был номинирован. Так что и сказать мне нечего. И вообще, мне сегодня совершенно нечего сказать. Вот кто у нас сегодня будет говорить, — Ганнибал похлопал по плечу Миху. — Ну, ты готов?