Речь Безупречного всерьез обеспокоила Ра. Он хотел разговорить своего гостя, но и не думал, что все зайдет так далеко. Большинство рэперов теперь о таком и не заикались. А те, кто все же пытался что-то сказать, не входили в число популярных. Ра был под впечатлением и даже слегка напуган, его энтузиазм потихоньку угасал; в глубине души он мечтал, как можно быстрее убрать Безупречного из эфира.
— Я понимаю тебя, брат. Ты тут о серьезных вещах говоришь.
— Все дело в том, что когда-то о хип-хопе и его важнейших представителях будут книги писать, да и сейчас уже пишут. И вопрос в том, что о тебе запомнят: хватит ли только на абзац или на целую главу? Вот о чем должен думать каждый, подходя к микрофону. Обо мне точно целая глава будет. Я не сомневаюсь. Обо мне и книжки напишут. Пусть даже я сам буду их автором.
— Так ты думаешь, что с годами хип-хоп начнут в школе изучать?
— Именно, совсем как Шекспира. Стихи на все времена.
— Ну и кем ты в результате себя видишь?
— Ну, не знаю. Кем-то вроде Майкла Джексона.
Такой ответ удивил Ра, показался ему чересчур странным.
— Вроде Майкла Джексона? Не понял. Попсой что ли? — спросил он.
— Да нет. Королем. А Бык здесь и рядом не валялся.
— Понимаю тебя, Без, теперь понимаю. Мой режиссер говорит, что мы уже выходим из графика и нужно закругляться. Но Безупречный, дружище, хочу поблагодарить тебя. Отличное интервью. Надо бы повторить.
— Да, Ра, здорово прошло. Спасибо, что позвал.
— Всегда рад, всегда рад, Безупречный. А теперь у нас небольшая пауза. С вами Ра, это «HRU», и скоро услышимся.
Ганнибал выключил радио.
— Не, ну ничего себе, — сказал Мук. — «А Бык здесь и рядом не валялся». Последнее заявление Безупречного было очевидным выпадом против Ганнибала, Мук мог и не повторять.
Ганнибал слышал, и теперь все внутри у него закипело от этих и других слов Безупречного. Он продолжал рулить молча.
— Пацан нарывается, — через минуту все-таки произнес Ганнибал. — Ну так нарвется, а мы посмотрим.
Безупречный вышел из студии «HRU» прямо в жуткую жару. Он только и мечтал поскорее забраться в свой лимузин, но возле машины толкались человек тридцать фанатов — они уже потом изошли, ожидая его. Без решил дать несколько автографов. Среди толпы он заметил парня в малиновой рубашке и синих джинсах, чем-то напоминавшего его самого.
— Йо, Без, я твой давний фанат, автографа мне не надо, можно просто обнять тебя? — спросил парень.
Безупречный не возражал, и они сошлись. Вдруг парень прижался к нему крепче, чем Безупречному хотелось бы, и прямо в ухо ему прошептал:
— Скажи, Безупречный, ты террорист или был им когда-нибудь?
Услышав это, Безупречный быстро отстранился, но парень улыбнулся ему:
— Да я просто пошутил, чувак.
Все это было очень странно, и Безупречному стало не по себе. Он залез в машину и почти уже отъехал, когда пацан прокричал ему вслед:
— Слова — мощная штука. Надо бы с ними поосторожнее. Сам не знаешь, к чему они могут привести.
24
Безупречный стоял в кабинете Хеннесси, скрестив руки на груди, и смотрел на отливавшее малиновым вечернее небо Нью-Йорка. Целое море зданий, куда ни посмотри, а в самом центре, словно за окошком стиральной машины, — вакуум: белое пятно возвышающихся надо всем стальных крепостей капитализма.
Словно властелин, Безупречный оглядывал город с высоты семьдесят второго этажа, бормоча:
— Захватить мир...
— Ну так в чем дело, Безупречный? Ты хотел поговорить, — обратился к нему Хеннесси из-за стола.
Безупречный не ответил, засмотревшись на картину за окном.
— Безупречный, может, начнем уже?
— Захватить мир — вот что мне надо сделать, правильно?
— Можно сказать, ты уже сделал это, — ответил Хеннесси. — Кстати, тебе идет, — коротко прокомментировал Хеннесси перемены во внешности Безупречного. За последние несколько месяцев рэпер дал волосам немного отрасти и носил что-то вроде дредов. К тому же он отказался от своего чисто выбритого, лощеного образа — теперь он выглядел немного сумрачным. Поддерживал себя в форме, но уже не слишком заботился о своей внешности.