Как говорилось в самом начале, освобождение Арморики было результатом движения багаудов. Хронист ясно связывает с багаудами и Тибаттона и Евдоксия.
В том, что багауды принадлежали к низшему слою населения свободного населения — humiliores, нет никакого сомнения (даже если к ним могли по тем или иным причинам примыкать представители высшего слоя)[19]. Латинские авторы называют багаудов rustici, rusticani, agrestes, т. е. крестьянами. Во время выступления Тибаттона за ними пошло и значительное количество рабов (servitia). Надо подчеркнуть, что никакой связи с варварами движение багаудов не имело. Ни в Галлии, ни в Испании, где в 441 г. тоже появляются багауды, они не действовали на территории, занятой варварами (вестготами, бургундами, свевами, франками). Более того, варварские войска или самостоятельно, или в рядах римской армии активно использовались для подавления действий багаудов[20]. Это ясно говорит о том, что багаудское движение являлось чисто внутренним феноменом. Конечно, оно проявилось в результате резкого ослабления римской власти, в том числе и в ходе варварских вторжений, но непосредственно с этими вторжениями оно связано не было. Частота повторяющихся восстаний в первой половине V в. ясно говорит о существовании не просто недовольства произволом римских властей (особенно судей) и тяжестью налогов или страха перед варварами, но широкой базы багаудского движения. Территориальный ареал этого движения показывает связь этой базы с наличием сильного кельтского элемента. Уже одно настойчивое использование названия «багауды» подтверждает эту связь. Резкое ослабление римской государственной машины в первой половине V в. имело своим результатом «снятие», хотя, может быть, и неполное, покрова романизации и выдвижение на первый план кельтского субстрата[21]. Едва ли в повторных выступлениях багаудов надо видеть чисто национальное движение. Но существование этой составляющей представляется весьма вероятным. Видимо, национальные и социальные мотивы в этом движении были соединены воедино.
Однако и этой констатацией (или, по крайней мере, предположением) едва ли можно обойтись. В Житии св. Маврикия рассказывается, что воин Фиванского легиона Маврикий, являясь христианином, убедил своих товарищей не сражаться против багаудов. выступивших под руководством Аманда и Элиана, поскольку те тоже являются христианами, за что солдаты, нарушившие воинскую присягу, но сохранившие свою христианскую веру, были казнены Максимианом. Независимо от того, имел ли место этот солдатский мятеж или нет (ни один другой автор об этом не говорит), мнение о христианстве багаудов III в. не может быть принято. Самая ранняя часть пассиона св. Маврикия была написана лугдунским епископом Евхерием в 443–450 гг., т. е. в разгар движения багаудов. Тридцатью годами раньше Орозий не только ничего не знал о христианстве багаудов, но и называл их выступление гибельным мятежом и отмечал воинскую доблесть Максимиана[22]. Так что представление о христианском характере багаудского движения возникло только уже в V в., и те багауды, которые подняли восстание в 435 г., были, по-видимому уже христианами. В Испании естественными местами сбора багаудов были церкви[23]. То же самое могло иметь место и в Галлии. Сказания о мученичестве св. Маврикия и его товарищей распространялись преимущественно в районах действий багаудов. Там же позже появились и стали довольно популярными легенды о христианских багаудах. Имя Бакауда (реже Багауда) в VI–VII вв. было распространено, в том числе и среди высшего духовенства, в Италии, Испании, Далмации. По-видимому, какое-то понимание христианства как учения о равенстве могло стать важным идеологическим компонентом багаудского движения[24].
Арморика находилась относительно далеко от основных районов действий варваров. Ее жителям, правда, приходилось иногда иметь дело с вестготами, но для самих вестготов это направление их акций являлось второстепенным. После поражения вестготской армии во главе с братом короля Фредериком от римлян и, может быть, аланов на Нигере вестготы практически прекратили военные действия в этом регионе. Однако вскоре армориканцам пришлось иметь дело с британцами. Они уже начали появляться в Арморике в первой половине V в., но позже их натиск становится все более мощным. По мере наступления германцев в Британии кельты все активнее переселяются через море в Арморику. В скором времени британцев там стало так много, что полуостров Арморика стал называться Британией. Так уже в конце VI в. его называл Григорий Турский. Важнейшим фактором была явно географическая близость и удаленность от основной арены варварских нашествий. Но роль могло играть и соображение этнической близости, поскольку и британцы, и армориканцы были кельтами. Если это так, то сами армориканцы были, как кажется, другого мнения. Сами сравнительно недавно боровшиеся с римской властью и добившиеся освобождения от нее, они теперь в противовес пришельцам стали себя называть римлянами, хотя те и другие были кельтами. Однако на этот раз преимущество было не на их стороне. Большая часть полуострова была занята пришельцами из Британии. Границей между этой новой Британией и территорией «римлян» стала река в восточной части полуострова. «Римляне», обитавшие восточнее этой реки, подчинились франкским королям, в то время как на полуострове образовались самостоятельные политические единицы, позже объединившиеся в Бретонское графство. Освобождение Арморики от римской власти не привело к появлению там собственной государственности.
19
Едва ли можно принять мнение, что слово «багауды» было лишь этикеткой, прилагаемой ко всякому движению недовольных. Также нет никаких оснований для предположения, что лидерами багаудов являлись местные магнаты, стремившиеся свергнуть власть императора.
20
Испанские багауды в какой-то момент объединились со свевами, но это было чисто ситуативное объединение и в большой мере по инициативе свевского короля.
22
На основании некоторых монастырских преданий, ссылающихся на Орозия. было вдвинуто предположение, что существовала иная и более расширенная версия его сочинения, в которой багауды. наоборот; оценивались весьма положительно.
24
Все те авторы, в том числе и жизнеописаний святых, которые говорили о багаудах как о христианах, нс упоминают ни о какой ереси. Багаудов рассматривали не как еретиков, а как «добрых христиан», так что говорить о какой-либо ереси как идеологической базе движения багаудов едва ли возможно.