Новый военный мятеж в Британии начался в 406 г. На этот раз дела повернулись иначе. Собственные ресурсы острова были не очень значительными, и британская армия в огромной степени зависела от снабжения с материка. Оказавшись в затруднительном положении, западноримское правительство, по-видимому, перестало снабжать британскую армию или, по крайней мере, сократило это снабжение. Корабли с серебряными монетами почти перестали приходить в Британию. При находках довольно большого количества кладов с монетами в них очень мало вещей, выпущенных после 402 г., а затем монеты исчезают вовсе. А нужда в монетах оставалась. Монеты по-прежнему циркулировали на острове, но их физически становилось все меньше. Центральная власть фактически перестала вмешиваться в дела, происходившие в Британии, в том числе отказывалась снабжать армию. Эго означало, что отныне вся тяжесть уплаты солдатского жалованья ложилась на плечи местных властей. А те справиться с этой задачей были не в состоянии. Это, естественно, вызвало недовольство солдат. Войска провозгласили императором некоего Марка. Марк правил несколько месяцев, но его правление не удовлетворило солдат, и он был убит. На его место в 407 г. воины поставили некоего местного уроженца Грациана. Возможно, мятежные солдаты этим хотели получить поддержку местного населения. Возможен и другой вариант. Грациан, вероятнее всего, принадлежал к куриалам одного из городов провинции[25]. Делая императором такого человека, солдаты вполне могли рассчитывать не просто на поддержку городов, но и на «приватизацию» в свою пользу всех тех налогов, которые собирали местные куриалы. Однако либо население этот акт армии не оценило, либо местных налогов было слишком мало, чтобы удовлетворить аппетиты взбунтовавшихся воинов, но в любом случае Грациан через четыре месяца тоже был убит. После этого британские солдаты избрали императором своего товарища— простого солдата Константина. Став императором, он стал называться Флавием Клавдием Константином. Выбор имен был не случаен. В это время вандалы, аланы, вестготы, прорвавшиеся через рейнскую границу, разоряли и грабили Галлию. Ни император Гонорий, ни фактически правивший за его спиной Стилихон, занятые в первую очередь защитой Италии, ничего не предпринимали для восстановления порядка в Галлии. Принимая имена, напоминавшие о былом величии Империи и о победах Клавдия 11 и Константина I, узурпатор демонстрировал свою цель — отбросить варваров за пределы Римской империи и восстановить ее величие, чего никак не могут сделать Гонорий и Стилихон. С этой целью Константин в том же 407 г. все войска, находившиеся в Британии, вывел с острова и переправил в Галлию[26]. Там он добился значительных успехов, но Британия осталась совершенно незащищенной. Если Магн Максим накануне гражданской войны обезопасил римскую провинцию от варварских вторжений и даже сам однажды снова побывал на острове, то Константин и не подумал делать что-либо подобное. И северные варвары вскоре этим воспользовались. Они прорвались через вал Адриана и обрушились на римскую Британию. Многие виллы и даже некоторые города были разрушены и разграблены. Видимо, с этим связано появление кладов монет. Хотя монетная экономика и перестала фактически функционировать, сами по себе монеты были значительной ценностью, и их владельцы стремились уберечь их от врагов. Характерно, однако, что владельцы так этими кладами и не воспользовались. Это — ясный знак резко возросшей политической нестабильности[27].
25
Поскольку Грациан назван municipes, а единственным городом Британии, который, без всякого сомнения, был муниципием, являлся Веруламий. то иногда полагают, что Грациан мог быть гражданином именно этого города.
26
Возможно, вовлекая солдат в войну с варварами. Константин также стремился не допустить нового мятежа и спастись от судьбы своих двух предшественников, поскольку обстановка в Галлии давала весьма высокий шанс на удовлетворение всех солдатских требований.
27
Правда, некоторые клады так тщательно упакованы, что говорить о паническом настроении их владельцев не приходится. Это. однако, не отменяет самого факта необыкновенного обилия кладов, что ясно свидетельствует об особости ситуации.