Более постоянны были столкновения бургундов с аламанами, с которыми они боролись как за земли для поселения, так и за месторождения соли, бывшей в то время одним из главных богатств. Эти борьба между различными германскими племенами, в том числе между бургундами и аламанами, на какое-то время отвлекла их от имперских границ и обеспечила Империи в течение нескольких лет спокойствие на рейнской границе. Спокойствие оказалось не очень длительным, но бургунды в бесконечных войнах с Римской империей участия не принимали.
Бургунды были довольно сильным и воинственным народом. Позже, в начале V в., по словам Орозия, их армия насчитывала 80 тысяч человек. Современные историки ставят эту цифру под сомнение и полагают, что Орозий говорит об общей численности всего народа[141]. Но и в более раннее время Аммиан Марцеллин говорит о многочисленности бургундов. Во всяком случае, бургунды являлись одним из самых больших и значительных народов Германии. Этим попытались воспользоваться римляне для борьбы с другими германцами, особенно аламанами, которые в то время являлись наиболее опасными врагами Рима на рейнской границе. С другой стороны, на почве общей вражды с аламанами и сами бургунды стремились к союзу с римлянами. Недаром в их среде возникла легенда об их якобы происхождении от римлян. В 370 г. император Валентиниан I стал инициатором заключения союза с бургундами, направленного против аламанов. Бургунды с удовольствием заключили союз и двинулись на соединение с римской армией, которая должна была перейти Рейн. Какая-то часть аламанов была разбита, бургунды захватили пленных и подошли к Рейну. Однако император испугался слишком большого бургундского войска и фактически отказался от соединения с ним. В результате бургунды ушли назад. Совместный римско-бургундский поход не состоялся, но с этого времени бургунды стали считать себя федератами Империи. Некоторые бургунды даже переходили на римскую службу. Таков был, например, Хариульф, сын Ханхавальда, из королевского рода, который, несмотря на свою молодость (он умер в 21 год), достиг довольно высокого ранга в императорской гвардии[142]. Возможно, и другие бургунды, как и многие варвары того времени, также служили в римской армии.
В IV в. бургунды представляли собой племенной союз, возглавляемый королями. Аммиан Марцеллин, говоря об этих королях, употребляет множественное число. По-видимому, единого правителя у бургундов тогда еще не было. Титулом королей было hendinos. Точное значение этого термина до сих пор спорно. Но все толкования сходятся в признании особости носителя этого титула и его превосходства над остальными соплеменниками. Видимо, речь все-таки идет о роде племенных вождей, совместно возглавлявших бургундский союз. Эти «гендинос» были в известной степени сакральными фигурами и своей властью отвечали за все удачи и неудачи. Любая неудача, как на войне, так и в мирное время (например, неурожай), приводила к их свержению, а может быть, даже и к убийству[143]. Разумеется. настоящими монархами считать их нельзя. Видимо, это были лишь вожди, авторитет которых основывался на их успехах в войнах и в мирной жизни. Наряду с «гендинос», представлявших светскую власть, у бургундов выделяются жречество и верховный жрец (sinistus), что означает «старейший», обладает авторитетом даже большим, чем короли.
141
В таком случае число собственно воинов составляло приблизительно 15 тысяч человек. Эта цифра исходит из обычного соотношения воинов к обшей численности парода 1:5. В то же время считается, что воинская единица у германцев состояла из 3 тысяч. В таком случае общая бургундская армия состояла из пяти таких единиц.
142
Точная дат надписи Хариульфа неизвестна. Поэтому возможно, что он входил в окружение узурпатора Иовина, о котором будет сказано позже и которого активно поддерживали бургунды.
143
В историческое время об убийстве гендиноса речи, по-видимому. все же не было. Однако свержение, несомненно, рассматривалось как его смягченная форма. Вполне возможно, что такое положение бургундского гендиноса было уникальным в германском мире, и делать из этого вывод о сакральной королевской власти у остальных германцев неправомерно.