- Мне кажется, дядя Унгор, но бесценное сокровище твоего табуна сделало добровольный выбор, - по-детски искренне выпалил мальчик.
- Что ж, ты прав, ты прав… - расстроено пробубнил хозяин.
- Господин Унгор, у меня есть деньги, просто назовите свою цену и не стесняйтесь. Мне бы очень хотелось возместить хотя бы как-то вашу утрату, - виновато произнесла Дариана, оглядываясь на жемчужную кобылу.
- Милое дитя, я - человек честный, никогда и никого не обманывал. Верфира все равно бы ушла за тобой, я-то знаю. Уж если эта кобыла что-то задумала, то ее не свернешь, тут я, как ни в чем другом, уверен. Обычно она холоднее льда, но в тебе есть что-то такое, что растопило его. Вот поэтому цена роли не играет, - он развел руки в стороны и обреченно вздохнул.
- Тогда давайте поступим так: я сама назначу цену за нее,- уверенным, но дружелюбным, тоном произнесла Дариана и вложила в ладонь владельца золотую монету, одну из тех, что нашла в кармане собственного платья. От необычайно высокой платы глаза Унгора расширились вдвое, а брови резко подпрыгнули вверх.
- Милое мое дитя, да за это золото я должен буду отдать тебе все свое поголовье!
- Господин Унгор, табун мне не нужен, а вот хорошая амуниция очень пригодилась бы, - весело произнесла девушка.
- Разумеется, дорогая, разумеется!
- В таком случае, господин Унгор, мне бы хотелось верить, что мы с вами в расчете. Не могли бы вы распорядиться, чтобы эта необычайно умная и красивая кобыла была готова к полудню? Я уезжаю на север вместе с отрядом королевской армии.
- Все будет выполнено к сроку, можешь не сомневаться, юная госпожа!
Дариана поблагодарила хозяина конюшни еще раз и отправилась назад в госпиталь, с удивлением обнаружив, что лошадь снова следует за ней. Девушка остановилась и заглянула в сине-зеленые глаза, которые вполне осознанно изучали ее саму. Какая-то теплая магия исходила от этой чудесной кобылы.
- Верфира… - повторила кличку Дариана, - Жемчужина Творца… У тебя бесподобное имя, оно так тебе подходит.
Лошадь снова слегка толкнула новую хозяйку розовым носом и позволила ей продолжить путь к госпиталю в одиночестве. Дариана возвращалась назад уже не таким спешным шагом, раздумывая о том, что еще ей необходимо взять с собой в дорогу. Вдруг ее внимание привлекло какое-то движение в зарослях кустарника чуть поодаль. Черная тень едва слышно шмыгнула вглубь густо разросшейся вечнозеленой магонии, надежно укрывшись от внимательного взгляда Дарианы. Девушка еще некоторое время рассматривала место, куда ускользнула тень и, отругав себя за чрезмерную подозрительность, пошла дальше.
«В конце концов, в подобных зарослях могут обитать самые разнообразные звери», - сказала сама себе девушка и тотчас переключилась на более реальные заботы.
Наконец Дариана добралась до госпиталя. На узеньком крылечке стояла Ханна, а с ней какой-то юноша. Женщина что-то отмечала на листке бумаги, периодически комментируя написанное, вероятно, давала какие-то указания посыльному. Кухарка расплылась в улыбке, заметив приближающуюся Дариану, и уже собиралась что-то сказать, как вдруг топот сотен лошадиных копыт оборвал безмолвное светлое утро.
- Кочевники! – крикнула Ханна, и в глазах ее застыл свирепый ужас.
Тотчас же навстречу угрозе пронеслись бесстрашные войны капитана Лейнгеля, сам же он резко остановился около Дарианы и до смерти напуганной женщины и быстро заговорил:
- Вам лучше укрыться внутри, мы разберемся с разбойниками! - не успел Осмар закончить, как Ханна уже скрылась за входной дверью госпиталя. – Госпожа Дариана, вы должны последовать за Ханной!
В этот самый момент сотня лошадей и всадников прорвались к госпитальной площади, и Дариана с ужасом заметила, что один из бездушных разбойников держит в своей толстой ручище худенькое запястье Берда. Внутри у девушки вспыхнуло пламя ярости, вздымаясь от самого сердца и пронизывая каждую клеточку ее тела. Поначалу Дариане казалось, что она вот-вот вспыхнет от неистового огня, который разжег в ней гнев. Незримая сила рвалась наружу, девушка сделала несколько шагов вперед, игнорируя протесты Лейнгеля.