— А сколько времени хозяйка Кинарет будет хранительницей великого дара? Когда явится за ним этот истинный владелец?
— Это известно лишь одному Творцу. Однажды это время настанет, а пока мы с тобой сделаем, что должно, дружочек.
Восемнадцать лет посаженный мной дуб поднимался к небу и креп стволом. Магия Ша’Грата и Кинарет подпитывала его силы, закаляла дух. На девятнадцатом году я пришел к хозяйке Кинарет и доложил, что выкорчевал дерево по ее велению.
— А теперь отнеси его в мастерскую и из этого прочного ствола сделай резной ларь размером с мою ладонь. Остатки дерева не выбрасывай, а бережно собери. Когда все будет готово, вновь приди ко мне.
На этот раз я не задавал вопросов, а сразу принялся выполнять указания. Много времени я потратил на обработку дерева, материал оказался не самый податливый, слишком твердый, точно камень. Но удивляться было нечему, ведь почти два десятка лет мы умышленно растили из него прочнейшее сырье. Мною было сломано много инструмента об этот дуб, но спустя месяц я достиг цели и снова явился к хозяйке. Она осталась очень довольна работой и тотчас поместила в шкатулку небольшой предмет, обернутый шелковой тканью. Вскоре мы пришли на место, где росло дерево. По настоянию Кинарет я сложил кору и ветви дуба в овражек, оставшийся на месте корчевания, а затем поджег сухие останки. Когда пламя зарделось выше головы, хозяйка Кинарет бросила ларь в самое пекло. Вопреки моим худшим опасениям, дубовый ларец не сгорел в разъяренном пламени, а был подхвачен огненными языками и заботливо ими объят. Пламя словно было последней стадией закалки этого дуба, и дерево собрало в себя еще больше защитных свойств.
Яркая вспышка заставила меня отпрыгнуть назад, а столп искр в темнеющем небе восхитил до глубины души. Тлеющие крошки градом осыпались на наши головы, но вдруг среди огненного ливня я заметил золотое перо, танцующее в воздухе так грациозно. Благоговейно трепеща, я выставил ладони перед собой, и переливающееся перышко бесшумно опустилось на них. Хозяйка Кинарет с улыбкой посмотрела на шкатулку и тотчас довольно произнесла:
— Кажется, у нас все получилось, дружочек.
— Это была очень могущественная магия, правда, хозяйка? — не сводя глаз с пера, шептал я.
— Да, дружочек, это была магия Творца, заключенная в этом предмете.
— Хозяйка Кинарет, могу ли я оставить это перышко себе?
— Ты его более, чем заслужил, дружочек.
С тех пор я никогда не расставался с этим подарком от самого Творца, от магии которого у меня до сих пор мурашки бегают по коже. А ведь прошла уже не одна вечность с того момента.
— Ты так и не узнал, что за предмет был сокрыт в твоей дубовой шкатулке? — с интересом спросила Эрейда.
Потешник отрицательно замотал головой.
— Думаю, этого никто так и не узнает, пока дар не будет передан истинному владельцу.
— Знаешь, когда мы с Гриммом были в Ша’Грате, я не почувствовала там и намека на подобную магию. Похоже, твоя хозяйка уже передала его.
— Не обязательно. Помнишь, я говорил, что шкатулка вобрала в себя защитные свойства, — Эрейда согласно кивнула, и хохмач продолжил, — так вот, это касается не только физических свойств дерева, Творец наделил шкатулку мощным магическим барьером, скорее всего, потому ты ничего и не почувствовала.
— Наверное, — пожала плечами Эрейда и глубоко задумалась о чем-то. — Это очень интересная история, Потешник, я бы хотела пережить нечто подобное, помочь кому-то с доброй целью, а не ради установления повсеместно вселенского зла. Мне было приятно представлять себя на твоем месте, когда ты рассказывал эту историю, и я послушала бы ее еще не раз, до того удивительна она. Боюсь только нам уже пора спускаться вниз…
Без дальнейших объяснений хохмач понял, что пришло время, когда они должны исполнить свою часть уговора с Черным королем. При новых мыслях о Гримме и его коварных планах, в которых Потешник вынужден участвовать, настроение полурослика сделалось совсем скверным. Он молчаливо кивнул и отправился за Эрейдой.
* * *
Черная тень проскользнула в двери тронного зала и бесшумно приблизилась к пребывающему в глубоких раздумьях Гримму. Призрак низко поклонился Черному королю, а его змеиное шипение вмиг расползлось по залу: