Огромный по своим размерам зал с утра и до позднего вечера был залит лучами солнца, поскольку его западная и восточная стены были полностью обустроены высочайшими окнами. Газовые гардины струились крупными складками по всей протяженности стеклянных витражей, что в сиянии солнечного света наполняли церемониальный зал чистым перламутром.
В центре помещения стоял необъятный стол из красного реликтового дерева, в глянцевой поверхности которого можно было видеть собственное отражение. К обеим сторонам стола примыкали высокие резные стулья с обивкой из жемчужной парчи. Что касается обстановки, то при всем ее минимализме едва ли можно было найти в Цитадели комнату богаче самого церемониального зала. Все дело в магии, концентрация которой здесь была на порядки ощутимее, чем в любой другой комнате дворца.
Западная и восточная стены соединялись друг с другом застекленным полукругом, увенчанным хрустальным куполом над самым алтарем, где покоился венец власти дома Аттемов. А перед ним, неприступной каменной махиной восставал королевский трон, куда более искусный и габаритный, чем тот, что находился внизу в тронном зале. Он чинно возвышался на постаменте из семи мраморных ступеней, каждая из которых была испещрена древнедруидским языком и соответствовала именам Дриад, нимфам Векового леса, которые и сберегли жизнь грудному сыну Варруса Аттема и Первой из круга Девяти. Благодаря магии Д’Ивейны и ее сестер взяла начало династия, избранная Творцом для защиты мира живых от сил Высшего зла, а спустя тысячелетия на свет появился тот самый Аттем, которого так ждал погрязший во тьме Властителя мир.
И вот, на площадке из жемчужного мрамора горделиво возвышался трон из того же самого камня, который использовали при строительстве Цитадели истинной магии. Он будто бы являлся неотъемлемой частью дворца и его древней магии, будто тоже участвовал в вечном ритуале королевских регалий. Поверхность трона была гладкой, каждый перегиб камня был настолько искусно выточен, что казалось будто шелком льется изначально грубый неподатливый материал. На высокой и величественной спинке горделиво клейменный значился герб дома Аттемов, а под ним надпись на древнедруидском: «Да ознаменуется правление твое великими, но благими делами».
По правую руку государя у самого основания постамента располагался мраморный пьедестал, на котором величественно и гордо покоилась платиновая корона с россыпью бриллиантовых звезд, чье сияние миллионами бликов осыпались по поверхностям стен, сводов, пола. Точно искорки самой магии этого зачарованного венца наполняли церемониальный зал чародейством того единственного человека, избранного самим Творцом.
От концентрации энергии даже в отсутствие хозяина замка воздух буквально загустел, отчего Гримму было очень трудно делать каждый новый вдох. В его собственном дворце в Миркусе все точно также было пропитано магией владельца, но по силе своей и могуществу даже черная материя Гримма уступала здешнему волшебству. Разумеется, все это великолепие Цитадели Истинной магии и ее внутренняя мощь завораживали Черного короля, вот только прежде чем он поселится в этом месте, здесь должны будут произойти разительные перемены, которые обязательно нужно привести в соответствие со вкусами и требованиями будущего правителя Великой Арагонии.
Он вновь отринул сорняковые мысли и остановился прямо перед постаментом с венцом Аттема. Ехидно улыбнувшись, Гримм воздел руки к небу и перевел взгляд с платиновой короны Арагонии на лежащий рядом Символ свободы вечноцветущей Аркадии. Силой мысли Черный король поднял оба венца в воздух и вмиг его чары сокрыли в клубах густого дыма бесценные магические предметы от чьих-либо глаз. Немедля ни мгновения, чародей развернулся на месте и быстрым шагом направился прочь.
Черный, точно безлунная ноябрьская ночь, плащ гордо реял за спиной хозяина, а в такого же цвета душе ликовали самые неподдельные подлые чувства.
* * *
Глава 15
Ноэль поднялся с рассветом и продолжил свой многодневный переход на юг Свободных земель, к Городу просвещенных. Вот уже десять дней он спешил на помощь Д’Амаре и ее Хранителю, не зная покоя, подгоняемый страхом опоздать… Забываясь чутким сном в короткие ночные часы отдыха, он седлает коня и вновь пускается в путь и вновь полнится его сердце все теми же страхами.
Воды Джильды у ее истоков так смирны, так покойны, они сопровождают Ноэля последние два дня, не принося спутнику умиротворения, а лишь еще больше нагоняют смятения своей подозрительной кротостью. Но ничего, еще несколько миль, и у самых границ Мамбара с Даманией он минует Старый мост, а вместе с тем оставит печальную Джильду позади, устремившись наперерез Большому Западно-Восточному тракту. Там уже перед Верховным жрецом раскинутся земли Селлы, начнется отсчет второй половины его утомительного и тревожного пути.