Через пару часов Ноэль наконец-то выехал к возвышенному берегу Джильды, где на крепких каменных опорах и был возведен Старый мост. Само его строение поддерживалось мощными устоями на подходных насыпях и быками по всей протяженности моста. По обеим сторонам его тянулись широкие перила, также выполняющие скрепляющую функцию, поскольку эта надежная конструкция служила переправой не только пешим или конным путникам, но и целым торговым обозам, тянущихся иной раз целыми караванами в дни больших ярмарок или празднований.
Подъезжая к переправе, Ноэль заметил, что на мосту кто-то есть, а спустя мгновение уже знал наверняка, кто этот одинокий путник. Зрение человека несовершенно, магическое зрение Друида – безошибочно. Благодаря способности своего народа Верховный жрец легко мог определить сородича, с которым связан узами крови, даже если его глаза будут слепы, даже если разделен с этим сородичем расстоянием во много миль.
— Селена? — окликнул он стоящую спиной чародейку, все еще несколько удивленный этой встречей.
Она медленно обернулась. По ее холодному взгляду сразу стало понятно, что в отличие от Верховного жреца, она эту встречу планировала.
— Не ожидал встретить тебя здесь, дитя мое, — с осторожностью произнес Друид, пытаясь распознать истинные мотивы ученицы. — Что-то случилось?
Игнорируя его вопросы, Селена высокомерно вскинула брови и, скрестив руки на груди, стала задавать свои:
— Куда-то торопишься, Верховный жрец?
— Я разыскиваю Д’Амару. Возможно, ты что-нибудь слышала о ее местонахождении?
— А что же твой уникальный дар? Не помогает тебе в поисках нашей святой беглянки?
— Тебе хорошо известно, что Д’Амара лишь дальний потомок нашего народа, и на нее не распространяются Узы крови, — терпеливо ответил Ноэль.
Селена сделала несколько шагов навстречу жрецу и, не сводя с него изучающего взгляда, ядовито произнесла:
— И что же такого важного было произойти, что не рядовой Друид, а сам Верховный жрец древнего народа покинул Долину рос и пустился вскачь по всем Свободным землям в поисках беспамятной сиротки, которая нам и родственницей то не является?
— Ужели твои слова пропитаны презрением? — теперь уже взгляд Ноэля стал изучающим. — Д’Амара ведь не чужой нам человек, она много лет прожила с нами в Долине рос, чья магия признала ее и приняла в нашу семью. Потому-то мне очень странно слышать от тебя подобные речи.
— А знаешь, что я считаю странным, Ноэль? — тон Селены с каждым новым словом становился все холоднее, — Ну, например, отчего это вы с Нантарой так благоговеете перед той, которая даже Узами крови с нами не связана? Чего так поклоняетесь этой безродной девице и игнорируете тех, кто по праву рождения делит с вами одну магию, веру, судьбу?
— Что-то подсказывает мне, дитя, что вера у нас теперь разная… — разочарованно вздохнул жрец.
— Вот тут ты прав. Я – не вы – не слепая фанатичка, призванная воспевать эту Д’Амару, подобно вам с Нантарой! — рявкнула она. — С тех самых пор как сиротка появилась в Долине рос, запретном царстве для всех людей, мир только и стал крутиться вокруг нее. Вы часами преподавали ей знания и таинства древнего народа, отношения к которому она не имела никакого. Но именно чужеродной сиротке были открыты секреты магических искусств, а нам даже близко не доверяли таких учений!
— Ты бы не справилась с этими знаниями, дорогое дитя. Сила любого одаренного имеет свой потенциал, исключением, полагаю, может считаться лишь Иган Аттем. Твой же дар, как и мой, как дар Нантары или любого другого мага всех трех миров, подчиняется общим законам и не властен распространиться дальше, чем ему дозволено создателем, — спокойно пояснял Друид, будто они вновь были на занятиях по магической истории.
— А кто ты такой, чтобы утверждать подобное? Откуда тебе дано знать, кто и на что способен?! Вы с Нантарой возомнили, будто имеете уникальное право нарекать более или менее одаренных, руководствуясь личными убеждениями! — крик Селены разнесся над окрестностями.