– Вернуться? – как эхо, повторил Пистолетов.
– Хватит, господин Пистолетов, – с неудовольствием ответил ему Хигганов. – Вы не обязаны повторять то, что я говорю. Передайте это госпоже Кобуровой, которая встретится вам внизу.
Он подал Пистолетову маленький листок бумаги с узкой красной полоской на одной из его сторон.
– А это зачем? – недоуменно спросил Пистолетов.
– Ну, если вы не хотите вернуться, конечно… – был ответ Хигганова.
Пистолетов взглянул на листок. Это было направление к уже означенной выше Кобуровой. Вениамин направился было к выходной, как ему показалось, двери. Но из двери раздался мелодичный гудок, и Пистолетов, поняв, что пошёл куда-то не туда, с удивлением отпрянул.
– А где дверь? – повернувшись, спросил он Хигганова.
И услышал в ответ:
– Пожалуйста, господин Пистолетов, сядьте сюда, в это кресло.
С возросшим удивлением Пистолетов сел в предложенное кресло. И только он сел, как кресло само двинулось вперёд, увозя сидевшего спиной к направлению движения Пистолетова в один из открытых проёмов. Когда кресло въехало в проем и остановилось, Пистолетов взглянул вперёд и увидел, что Хигганов ободряюще улыбается и машет ему рукой. Тут кабина наполнилась белесым туманом, и когда он рассеялся, стало видно, что Пистолетова там уже нет.
* * *
Когда Пистолетов вышел от Хигганова в огромный зал, на три четверти заполненный народом, к нему подошёл одетый во всё белое – белую рубашку, поверх которой был надет белый джемпер-безрукавка, и белые же узкие брюки – ещё не старый, но уже и не молодой человек и прикрепил к его одежде маленькую красную бирку.
– Следуйте по красной линии, – сказал он, указывая на пол, где и была нарисована узенькая красная полоска.
Пистолетов хотел было спросить, где ему оформить возвращение на землю, но человек уже спорил с одной женщиной, которая, очевидно, только что прибыла сюда. Ей человек в белом тоже указал на красную линию и попросил следовать её направлению.
Откуда-то сверху раздался усиленный громкоговорителем постный голос:
– Вниманию вновь прибывших, – сказал невидимый диктор. – Вы должны зарегистрироваться у стойки.
Когда до Пистолетова, отстоявшего от стойки на десять-двенадцать человек, дошла очередь, у стойки его встретила простоватая на вид, по-своему красивая женщина в синем пиджачке с белой отделкой на лацканах и такой же синей узкой юбке чуть ниже колен. Это и была госпожа Кобурова, главная учётчица всех прибывающих и отбывающих.
– Компьютерный личностный номер, – потребовала она, глядя в лежавшую на стойке открытую толстую книгу.
– Простите… – не понял Пистолетов.
– Я сказала: компьютерный личностный номер, – глядя из подлобья теперь уже на Пистолетова, отчеканила Кобурова.
– Не знаю, есть ли он у меня, – стушевался Пистолетов и принялся осматривать себя в поисках этого самого номера.
Тут Кобурова без всяких дальнейших церемоний схватила Вениамина за висевший у него на шее медальон и, притянув его вместе с Пистолетовым поближе к глазам, прочла:
– Бэ-ий-бэ-семь-семь-девять.
Взглянув затем в свою книгу, она как бы про себя быстро проговорила:
– Семь месяцев…
Потом, взмахнув рукой в сторону очереди, крикнула:
– Следующий!
– Стойте! – поняв, что эта дама вовсе не собирается с ним возиться, поднял руку Пистолетов. – Вы не понимаете… Мне нужно побыстрее… Сейчас… Немедленно… Вот…
С этими словами он положил на стол записку от Хигганова. Кобурова немедленно схватила её и, прочитав, отложила в сторону со словами:
– Вот чудовище. Ни черта не разберёшь!
– Господин Хигганов говорит, что здесь ругаться не стоит, – смотря куда-то в сторону, сделал ей замечание Пистолетов.
– Вы знаете господина Хигганова? – зло и вместе с тем насмешливо посмотрев на него, спросила Кобурова.
– Нет, не знаю, – во второй раз за последнюю минуту стушевался под её взглядом Пистолетов. – И знать не хочу.
– Так, – произнесла Кобурова далее, открывая другую книгу и просматривая её. – Лошади… кошки – недоступно… собаки…
– Послушайте, госпожа, – поняв, что его хотят внедрить в собаку, запротестовал Пистолетов, – Это – животное. А мне нужно, чтобы я был человеком.