Но генералитету было не до того: с сентября 1939 года он был занят в военной кампании. Победа в Польше не ввела никого в заблуждение: рейх по-прежнему оставался в весьма невыгодном со стратегической точки зрения положении. Возможность начала войны с Францией и Англией Гитлер на тот момент всерьез не рассматривал, хотя «Западный вал»[60]на границе был построен и укреплен как только можно. На случай предстоящей войны с западными державами не был подготовлен ни один общестратегический план, не говоря уж о планах операций. У Генерального штаба армии даже возможности не было разрабатывать подобные планы. Размышлять о перспективах войны на Западе означало бы сомневаться во внешнеполитических способностях Гитлера. При том, что он сам предпочитал высмеивать глав западных государств. Так, 22 августа 1939 года на собрании генералитета в Оберзальцберге он заявил: «Наши противники похожи на маленьких червячков. Я видел их в Мюнхене».
Однако вскоре ситуация изменилась: Гитлер стал давить на командование своих войск, готовя новую войну. Уже 9 октября 1939 года он издал меморандум, в котором говорилось о нападении на Францию. Рурская область рассматривалась как «ахиллесова пята рейха», слабое место, куда союзники могли нанести удар. Это предполагаемое нападение он хотел предупредить, планируя нанести «большой удар» по врагу еще до Рождества 1939 года. Предварительная дата нападения была назначена на 25 ноября. «Если мы не сможем довести дело до конца, то мы заслужили серьезную порку», — заявил он. Военное руководство было шокировано. Оно теперь слишком хорошо знало о слабых местах вермахта, обнаружившихся после польской кампании. Но их фюрер, казалось, намеревался молниеносно отреагировать на опасности, грозившие империи с запада, и обрести спасение в нападении. «Для его начала никогда не рано. Предстоящие месяцы не приведут к значительному увеличению наших наступательных сил, но гораздо с большей вероятностью будут использованы противником для укрепления обороны», — говорил Гитлер. Однако меморандум, созданный верховным командованием, содержал иные выводы: вермахт не был оснащен для борьбы против «постоянных укреплений». Генерал Браухич посчитал идею «безумием», и даже сам Вальтер фон Райхенау, которого называли нацистским генералом, назвал планы Гитлера «прямо-таки преступными».
Противником, вызывавшим наибольший страх, была, разумеется, Франция. В первую очередь из-за воспоминаний о Первой мировой, боязни, что германская армия снова будет истекать кровью на Западе. Генералитет и в особенности Гальдер сделали все, чтобы предотвратить эту войну.
60
«Западный вал» — система немецких фортификационных сооружений вдоль западных границ Германии от Люксембурга на севере до Швейцарии на юге. Рассматривался как оборонительные укрепления от возможного вторжения французских войск со стороны «линии Мажино». Строительство началось в 1938 на месте уже существовавших сооружений так называемой «линии Гинденбурга». В военной директиве от 31 августа 1939 говорилось: «Армия должна занять позиции вдоль „Западного вала“ и предпринять все меры для его обороны от фланговых обходов с севера войсками западных держав с территории Бельгии и Голландии». В 1940 англо-французские войска на «линии Мажино» были приведены в боевую готовность и началась так называемая «сидячая война». Строительство «Западного вала» продолжалось и после начала и во время Второй мировой войны, но так и не было завершено.