Представляется, что для первой, "протовифинской" миграции такое подтверждение существует. Как известно, ассирийские источники (анналы Тиглатпаласара I и др.) сообщают, что ок. 1165 г. на Верхний Евфрат с запада обрушились племена "мусков" (в условном младовавилонском чтении - "мушков")[45]; этот термин и в дальнейшем употреблялся ассирийцами применительно к народам фрако-фригийской группы (и только к ним[46]) что в сочетании со временем и направлением нашествия этих "мусков", а также археологическими данными о разгроме позднебронзовой цивилизации Анатолии пришельцами-балканцами как раз около начала XII в. более или менее однозначно требует считать, что речь идет о нашествии фрако-фригийской группы носителей палеобалканского этнонима "мюс[мис] - /мес-", состоявшемся в начале XII в. (напомним, что к 1165 г. пришельцы уже прошли всю Анатолию и добрались до Верхнего Евфрата), то есть именно в тот период, который греческие хронографы отводили для Троянской войны. В специальных работах эта группа известна под условным названием "восточных мушков"[47]. Но ведь обнаруживающаяся картина полностью, во всех подробностях совпадает с античными сведениями о миграции "протовифинов" - балканских носителей этнонима "мюс[мис] - " (как удостоверяет Страбон, см. выше), передвинувшихся в Азию около времени Троянской войны: совпадает и время, и направление движения, и даже сам этноним[48]. Итак, как выясняется, сведения античной традиции о движении "протовифинов" находят полное и точное соответствие в независимых аутентичных источниках, что вполне ясно доказывает истинность самих этих сведений и существенно повышает историческую ценность всей той античной схемы вифинского этногенеза, которая их включает.
Теперь мы можем обратиться к датировке второй вифинской миграции. Как мы уже упоминали, именно к ней должна относиться датировка прихода вифинов в Анатолию, приведенная у Евсевия, - 972 г. или через двести с небольшим лет после падения Илиона (около времени которого помещалась, как мы помним, первая миграция). Эта дата у Евсевия находит определенное соответствие в другом месте "Хроники", а именно в списке народов-талассократов: согласно Евсевию (Schoene, II. P. 62), фракийцы господствовали на море в 1006-927 гг.[49] Но ведь именно на это время падает у него миграция фракийцев-вифинов в Азию, хорошо вписывающаяся в картину фракийской мощи на соседних морях! Как видно, Евсевий исходил из какой-то глухой для нас, но яркой для него картины вспышки фракийской активности в X в. Заметим, что эта дата соответствует критерию, установленному нами выше для переселения собственно вифинов как "азиатских фракийцев" (после ок. 1000 г.). С другой стороны, в литературе обычно утверждают, что античная историография оперировала и другой датировкой вифинского переселения, несовместимой с Евсевиевой[50]. Указание на такую датировку видят в 37 фр. той же "Вифиниаки" Арриана. Там сообщается о переселении из Фракии в Азию неких "азиатских фракийцев" под предводительством вождя Патара, имевшем место в те времена, "когда киммерийцы вторгались в Азию", то есть в VII в. Далее говорится: "изгнав киммерийцев из Вифинии, фракийцы сами поселились в этой области". Заметим, что племенное название этих "фракийцев" не указано вообще; источник говорит только об их общей "фракийской" этнической принадлежности. Согласно практически общепринятому мнению, речь здесь идет о переселении вифинов, которому тем самым дается датировка на три века более поздняя, чем Евсевиева. Хотелось бы, однако, продемонстрировать, что данный пассаж Арриана не имеет никакого отношения к вифинам и относится к совершенно иной группе фракийцев (скорее всего, к трерам).
Прежде всего, общепринятая трактовка, в сущности говоря, произвольна: вифины описываются в источниках как "азиатские фракийцы", но из этого никак не следует, что все "азиатские фракийцы" - вифины; эта описательная конструкция одинаково подразумевала бы любые группы фракийцев (в собственном смысле слова), переместившиеся из Европы в Азию, в том числе и на территорию уже сложившейся Вифинии. Какие же основания есть у нас, чтобы относить это выражение в данном случае непременно к самим вифинам?
45
Дьяконов И. М. Ассиро–вавилонские источники по истории Урарту // ВДИ. 1952. № 2. С. 270, с библиографией.
46
Именно к новофригийцам Мидаса и мигдонам округи Нисибиса, см.: Немировский А. А. Античная традиция… С. 8—9.
47
Дьяконов И. М. Предыстория армянского народа. Ереван, 1968. С. 117 и сл.; Он же. Малая Азия и Армения около 600 г. до н. э. и северные походы вавилонских царей // ВДИ. 1981. № 2.
48
См. подробно: Немировский А. А. к вопросу об отражении… С. 6—19. Следует отметить, что переселение стримониев — «мушков» XII в. греки запомнили лишь в той мере и на том этапе, на котором оно проходило в границах их кругозора микенского и субмикенского времени — т. е. не далее северо–западной Малой Азии = Вифинии. Лишь до этой области греческая традиция прослеживает путь «мисийцев» — стримониев / людей Реса, в то время как их дальнейшее движение в глубь Анатолии, выходившее за греческий горизонт, в ней, естественно, не отразилось. // Впрочем, как кажется, мы располагаем еще одной коннотацией переселения стримониев/«фракийцев Реса» в Азию с реальными событиями времени ок. 1200 г. Античные авторы указывают, что исконным названием реки Стримона был гидроним «Палестинос» (Ps. — Plut., De fluv., XI, 1). Между тем этот гидроним обраэован от той же основы, что и этноним пеластов/пелесет — одного из главных «народов моря», мигрировавших из Эгеиды на Восток одновременно с нашествием мушков, в начале XII в. (Гиндин Л. А., Цымбурский В. Л. Гомер и история… С. 146). Видеть ли здесь плод случайного стечения обстоятельств или отражение взаимосвязи эгейского потока «народов моря», в том числе пеластов, с балканским потоком «восточных мушков» со Стримона? В самом деле, эти потоки устремились в Анатолию одновременно и из смежных, если не перекрывающихся, областей.
49
Комбинирование данных Евсевия с информацией других авторов (Диодора, Кастора, Михаила Сирийского) позволяет выделить два периода во фракийской талассократии. Первый, охватывавший 19 лет, датируется 1090—1071 гг. и связан с европейскими фракийцами. Он сменяется 79 годами господства на морях фракийцев Азии (1071—992 гг.). Отличия от цифр Евсевия с учетом крайне относительной точности сообщений такого рода в целом здесь не слишком велики. См. подробнее: Порожанов К. Тракия Понтика между XIII—VIII в. пр. Хр. — един номадски феномен // Балкански древности. 2. 1992. С. 47—50.
50
Meyer Ed. Bithynia. Sp. 510-511; Recueil. P. 142; Danov Chr. Zu der Ethnogenese… S. 274—275; Дьяконов И. М. Предыстория армянского народа. С. 122. Прим. 114, С. 193; Гиндин Л. А. Древнейшая ономастика… С. 15 — 16; Димитрова Д. С. Этнокультурные контакты… С. 12; Гиндин Л. А., Цымбурский В. Л. Гомер и история… С. 187.