Важное значение для раскрытия темы имеет "География" Страбона. Будучи уроженцем Малой Азии, Страбон хорошо знал этот регион и придавал ему особое значение, считая его едва ли не "центром мира"[40]. Особый интерес Страбон проявляет к народностям Анатолии и областям их расселения[41]. При описании северо-западного угла полуострова он, видимо, опирался на труды таких эрудированных авторов, как Эфор, Феопомп и Артемидор[42]. Упоминание им вифинского правителя Дидалса (Strabo, XII, IV, 2), неизвестного более никому из античных писателей, за исключением Мемнона, позволяет предположить использование Страбоном каких-то произведений по истории Вифинии, быть может, трудов гераклейских историков. Географ сообщает подробные сведения о территории, населении, городах Вифинии (XII, 3, 2-4; IV, 1-8), сопровождая свой рассказ ценными историческими экскурсами. Данные Страбона, хотя они по большей части передают реалии современной географу эпохи - I в. до н. э. - I в. н. э.[43], чрезвычайно важны для уточнения границ Вифинии с соседними государствами и воссоздания событий политической истории эпохи эллинизма. Это касается, прежде всего, описания географом области Фригии Эпиктет, долгое время служившей объектом соперничества между вифинскими и пергамскими царями (Strabo, XII, 3, 1), а также владений Митридата Евпатора в Азии (XII, 3, 28).
Из других источников, используемых в процессе работы, следует упомянуть "Греческую историю" и в особенности "Анабасис" Ксенофонта. Они гораздо реже, чем следовало бы, привлекаются исследователями для воссоздания истории Вифинии в период ее подчинения персам[44], и потому для анализа их под этим углом зрения открываются широкие возможности. Ксенофонт, будучи непосредственным участником излагаемых им в "Анабасисе" событий, в VI книге дает достоверную информацию о природе и хозяйстве Вифинии, а углубленный анализ его труда позволяет выяснить особенности взаимоотношений вифинских племен с персами и гражданами близлежащих полисов на рубеже V и IV вв.
Такого же рода источником является "Плавание по Боспору" Дионисия Византийского (II в. н. э.?) - сочинение, отнюдь не часто привлекающее внимание исследователей, однако способное дать много нового для выяснения тех или иных моментов политической истории не только Византия и Калхедона, тесно связанных с Вифинией, но и самого Вифинского царства[45].
Наконец, большая группа сочинений античных авторов используется в работе не столь широко, но имеет большое значение при рассмотрении отдельных проблем. Из греческих писателей следует упомянуть Плутарха (биографии Алкивиада, Суллы, Лукулла, "Греческие вопросы"), Павсания, Афинея, Диона Кассия, Стефана Византийского, Евсевия Кесарийского. Произведения римских авторов представлены трудами Саллюстия, Плиния Старшего, Светония, Корнелия Непота, Веллея Патеркула, речами и трактатами Цицерона и т. д. Кроме того, сквозное "прочесывание" корпуса TLG по ключевым понятиям и именам, связанным с Вифинией, позволило выявить немало отсылок к истории Вифинского царства, встречающихся в работах самых разнообразных античных писателей, которые ранее вообще не были замечены исследователями. Они, конечно, не могут внести в изучение вифинской истории чего-либо кардинально нового, но тем не менее представляют собой немаловажные штрихи в воссоздании панорамной картины исторического прошлого этой страны.
Количество эпиграфических источников для эллинистического периода истории Вифинии, большинство которых опубликовано в наиболее известных сборниках по греческой эпиграфике, к несчастью, крайне незначительно: даже вифинские цари довольно редко упоминаются в надписях. Выявить причину этого при теперешнем состоянии источников на данный момент не представляется возможным. Тем не менее из памятников такого рода наиболее ценными являются письмо вифинского царя Зиэла, гарантирующего асилию косского Асклепиона[46], аптерский декрет о предоставлении проксении Прусию II и его приближенным (OGIS 341), пожертвование Никомеда III Дельфийскому полису (OGIS 345) и некоторые другие надписи, наглядно иллюстрирующие филэллинскую политику вифинских царей. Ряд эпиграфических свидетельств (таких как стела Менаса, декрет в честь царского эпистата из Прусы-Олимпийской, недавно обнаруженный "Эфесский таможенный закон") способен пролить свет на принципиальные проблемы вифинской истории и хронологии. Кроме того, в процессе работы над темой был привлечен ряд надписей, которые практически не задействовались для иллюстрации тех или иных эпизодов истории Вифинии ранее, но, на мой взгляд, могут иметь к ним некоторое (часто - немаловажное!) отношение. Определенное значение для исследуемой темы имеют и отдельные эпиграфические памятники римского времени.
40
Aly W. Strabon von Amaseia. Untersuchungen über Text, Aufbau und Quellen der Geographica. Munchen, 1960. S. 23.
42
Хотя в целом вопрос об использовании Страбоном произведений этих авторов довольно сложен (см.: Грацианская Л. И. «География» Страбона. Проблемы источниковедения / / Древнейшие государства на территории СССР. Вып. 10. М., 1986. С. 63—74 — о влиянии Эфора и Артемидора на Страбона), отрицать их значение как источников XII книги «Географии», где идет речь о Вифинии, нет никаких оснований.
43
Именно в повествовании о северо–западной Малой Азии географ достаточно отчетливо сформулировал один из своих принципиальных творческих методов — останавливаться «на описании современного положения, уделяя в то же время должное внимание положению вещей в древности» (Strabo, XII, 4, 6).
44
Исключение составляет, пожалуй, монография голландского ученого И. П. Стронка (Stronk /. P. Ten Thousand in Thrace. Amsterdam, 1995) — пример В высшей степени добротного исследования, а также обстоятельный комментарий к «Анабасису», принадлежащий перу О. Лендла (Lendle Ο. Kommentar zu Xenophons Anabasis (Bücher 1—7). Darmstadt, 1995).
45
Габелко О. Л. Дионисий Византийский о некоторых событиях политической истории региона Боспора Фракийского // Античность: история и историки. Межвузовский сборник. Казань, 1997. С. 34—39.