Император Восточной империи долго после 476 года воплощал в своем лице идею единого верховного главы христианского мира. Блестящее правление Юстиниана явилось как бы возрождением старого величия Римской империи. Латинская традиция воспрянула с новой силой в великом деле кодификации римского права. Но то было лишь последнее зарево, и возвращение под скипетр императора Италии и Африки не оказало воздействия в смысле поддержки латинского элемента в столице и при дворе. Третий преемник Юстиниана, Маврикий, не знал уже по-латыни, как не знал по-гречески его знаменитый современник, папа Григорий Великий. За кратковременным блеском эпохи Юстиниана началось оскудение, а неблагоприятные внешние условия заставили преемников Юстиниана забыть его широкие мечты. Сто лет спустя арабы, вынесшие из своей тесной родины новую религию в широкий мир, оторвали от единства империи Сирию и Египет, — области, разобщившиеся духовно с империей раньше на почве борьбы за истину христианской догмы. Империя сократилась в своих пределах на земли, в которых преобладал греческий язык и греческая народность, и силою вещей Римская империя и римский император превратились в греческую империю и греческого императора, хотя и сохранили старое имя Рима. Лишь часть Италии и остров Сицилия оставались под властью императора Византии и отчасти представляли собою греческие области по языку населения. Продолжая старые традиции римского мировладычества и сохраняя за собою значение главы христианского мира, византийский император продолжал приобщать к государственному и религиозному единству новые варварские народы севера.
Западный романский мир вырос в своих силах и культуре и через Церковь удержал господство латинского языка. Раздоры и разногласия между Западом и Востоком в области не столько толкования догмы, сколько церковного обихода, вызывали нередко раздражение и обостряли отношения между Римом и Византией. Так постепенно назрел окончательный разрыв. Христианский мир разделился на Запад и Восток, царство латинского и греческого языка. Начавшаяся между ними борьба привела к временному торжеству Запада и образованию Латинской империи в Константинополе. Когда возродилась вновь греческая империя, положение ее было крайне трудно. С азиатского востока напирал новый народ — турки, а на Балканском полуострове явились сильные славянские государства; итальянские республики захватили в свои руки торговые пути, утвердились на побережье всех восточных морей, засели в виде привилегированных колоний в самой Византии. Началась агония великого государства, затянувшаяся почти на два столетия. И однако, несмотря на все тяжкие условия жизни государства, столица империи оставалась центром культуры и искусства и в эти тяжкие времена.[97] Когда, в 1453 году турки положили конец существованию империи, греческие ученые вынесли на Запад свои богатые сокровища, творения греческого народного гения, и поддержали тем то движение в истории западноевропейской культуры, которое слывет под именем Возрождения. Латинский Запад вновь приобщился к вечно юному наследию греческого гения. Гомер, Платон и Аристотель вновь воцарились на Западе, как было уже это однажды в далеком прошлом, о котором говорил Гораций:
Деление культурных народов Европы на Восток и Запад простерлось и на славянский мир. Тогда как чехи и поляки оказались приобщенными к Западу, славяне Балканского полуострова и мы, русские, вошли в круг воздействия восточного центра культуры. Восприняв из Византии начала религии, мы связали себя с нею нерасторжимыми узами. Вместе с принятием христианства Древняя Русь подпала непосредственному культурному воздействию Византии. В большом числе явились на Русь греки, чтобы, по воле Владимира, насаждать начала христианской нравственности в тогдашние наши семейные, общественные и государственные отношения, водворять новые правовые понятия и идеалы. Церковь и клир явились органами воздействия на народные массы, и в наши «Кормчие книги» вошли византийские понятия права, как церковного, так и гражданского. Дело не дошло до рецепции чужого права, как случилось на Западе, где германцы вступили в общение с романизованными туземцами; но начались заимствования, являвшиеся прямой необходимостью при водворившихся новых условиях жизни христианского народа. В составлявшихся на Руси «книгах законных» и «мерилах праведных» воспринимались и входили в жизнь понятия и институты византийского права. С течением времени стали известны на Руси Эклога Льва и Константина и Прохирон Василия Македонянина. Из них стали заимствовать наши предки отдельные положения как гражданского, так и, особенно, уголовного права. Занесенный на Русь «Судебник царя Константина», или «Судный закон людем», является наглядным свидетельством воздействия византийского права на русскую народную жизнь. Начавшаяся на Руси письменность, как последствие приобщения к христианству, питалась от богатств Византии. Переводы греческих хроник, приходившие к нам сначала от южных славян, вызвали возникновение русской летописи. Пробудившиеся новые умственные и религиозные потребности вызвали переводы на русский язык разного рода научных трудов того времени, которые стали являться в виде сборников смешанного содержания. Живые торговые связи с Византией вызывали путешествия в столицу империи русских людей, которые приобретали на месте живое знание языка и знакомство с условиями культурной жизни, приносили на родину новые потребности и новые вкусы. Греческие архитекторы строили на Руси каменные церкви, и высокоразвитые художества и ремесла Византии богато украшали обстановку храмов. Живым свидетелем тех времен стоит и доныне Нерушимая стена Софийского храма в Киеве с мозаичным изображением Богоматери. Под воздействием новых идеалов жизни явились монастыри по византийскому образцу, с приходившими оттуда уставами монашеского общежития. Благочестивое настроение тогдашнего общества вызвало паломничество в Святую землю, и один из многих паломников того давнего времени, новгородец Антоний, оставил удивительное по точности описание святынь Константинополя, посешенного им по пути в Святую землю.[98] Нашествие татар, отрезавших Русь от моря, не прекратило упрочившихся в предшествующее время непосредственных сношений с Византией русских людей. Еще раньше татар дикие печенеги понимали выгоды от торговых сношений между Византией и севером, и искусная византийская политика, умевшая по давней традиции времен Анастасия и Юстиниана ладить с кочевниками, сменявшими друг друга в черноморских степях, владела способами поддерживать старые торговые пути. В пору господства татар русские люди по-прежнему ездили в Царьград и Иерусалим и оставались там целыми колониями. Вновь назначаемые митрополиты являлись на Русь со множеством русских людей, возвращавшихся на родину. Знакомство с греческим языком поддерживалось непосредственной связью Русской митрополии с Константинопольским престолом и постоянной дипломатической перепиской.[99]
99
Относящиеся сюда свидетельства и факты собраны с исчерпывающей полнотой в замечательном труде проф. В. С. Иконникова (Опыт русской историографии. Т. II, ч.1, отдел I, отд. II, гл. 1-3). См. также: