Скромный провинциал, вознесенный прихотью судьбы на трон императоров, Маврикий засвидетельствовал узость своего кругозора и скудность понимания своего высокого жребия в своем завещании, которое он составил в 597 году во время тяжкой болезни, угрожавшей опасностью жизни. Этот документ был найден несколько лет спустя после его трагической кончины и не был, по-видимому, известен при его жизни. Рассматривая империю как свое достояние, он хотел ею распорядиться как своим семейным добром. Старшему сыну Феодосию, который был уже в младенчестве объявлен императором, он отписал Константинополь и восточные области, второму, Тиверию, — Рим, Италию и острова, остальные области распределились между младшими сыновьями, которые были еще в младенческом возрасте. Так как в ту пору Феодосию шел 13-й год, то общим опекуном был назначен епископ Домициан.[1166] Плану Маврикия разделить империю на царства не суждено было осуществиться. Он оправился от болезни и завещание осталось неизвестным. Императорский сан редко переходил по наследству за протекшие века существования империи и по своей идее не подлежал кровному наследованию. Константин Великий, сокрушивший искусственную систему Диоклетиана, сделал впервые попытку разделить империю на уделы между сыновьями и племянниками. Но это дробление не осталось в силе, и идея императорской власти, сочетавшись с христианством, выросла в своем содержании и прочно утвердилась в сознании тогдашних поколений. Юстиниан своим продолжительным и настойчивым трудом собирания утраченных римских областей, своим законодательством, своей религиозной политикой придал новый блеск и мощь старой идее. Маврикий, который был отделен от Юстиниана лишь небольшим промежутком времени в 17 лет, остался на троне провинциалом с узким кругозором бережливого и пекущегося о своих детях отца и доброго родственника. Между ним и его великим современником, папой Григорием, лежала целая пропасть. Члены придворной знати со своими родовыми традициями и опытные в делопроизводстве канцелярии держали на относительной высоте государственное управление, которое шло в старых формах; но такой император не мог быть популярен в этой среде, как не был он популярен и в среде столичного населения, которое, вероятно, имело смутное чувство несоответствия узкого кругозора Маврикия с тем образом императора, какой жил в сознании народных масс.
Конец правлению Маврикия положил военный бунт, подготовлявшийся в течение нескольких лет в дунайской армии. Свойственная людям всех времен вера в предзнаменования отразилась в записях хронистов, сохранивших такой рассказ. — В марте месяце 601 года вдовствующая императрица София, удержавшая и при Маврикии свой сан августы, и жена Маврикия, Константина, поднесли императору новую великолепную корону как подарок в день Пасхи. Вместо того чтобы возложить ее на себя, Маврикий повесил ее в храме св. Софии над престолом. Обе императрицы увидели в этом дурное предзнаменование, и Константина провела Пасху в раздоре с супругом.[1167]